Тиран - [130]
Киний кивнул, сожалея, что с ним нет Ателия, но Ателий со Страянкой и отрядом Жестоких Рук гоняется за своей мечтой — табуном лошадей. Никия он спросил:
— Мы можем их прокормить?
— Пятьдесят человек? Пожалуй, можем. Но кем они будут? Слугами? У нас их достаточно.
Никий поднял брови.
Киний кивнул. Он сделал знак кузнецу:
— Как тебя зовут?
— Темерикс, — ответил тот.
Киний нахмурился. Вмешался Эвмен:
— У синдов это Гефест.
— Пойдем со мной, — сказал Киний.
Наконец он нашел предлог побывать у царя.
В сопровождении Темерикса и Никия он поднялся по холму в царский лагерь. Никто не остановил их у ворот. Сам царь сидел на передке повозки и смотрел на Матракса. На траве Кам Бакка, подобрав под себя кожаную юбку, пила травяной настой.
— Киний! — сказал царь, вставая. Его радость была искренней.
Киний остановился, по-военному приветствовал царя и вывел вперед кузнеца. Он в нескольких словах объяснил положение дел, а царь внимательно смотрел на него, потом стал задавать кузнецу вопросы — на языке синдов, с акцентом.
Кузнец отвечал односложно.
Царь повернулся к Кинию.
— Если ты это сделаешь, могут возникнуть трения с Жестокими Руками — это его клан. Мне кажется, что пока мы воевали, они проскочили через дыру в горшке. Этот человек говорит, что ты спас его отряд, и он хочет дать тебе клятву верности. — Недовольство царя было очевидно. — Если я позволю ему это, я сделаю тебя его повелителем. А я не уверен, что готов делать тебя повелителем — думаю, это оскорбит мою двоюродную сестру. Страянка не простит ни мне, ни тебе. Зная это, примешь ли ты его клятву? Станешь его повелителем?
Киний покачал головой.
— Я не хочу быть ничьим повелителем.
Царь явно растерялся. Потом сказал:
— Стоит мне подумать, что я знаю вас, греков, как вы изумляете меня. Вам нужно голосовать, чтобы принять участие в войне, в которую вы и так уже вовлечены… и вы можете владеть рабом, но не можете принять клятву верности.
Киний посмотрел царю в глаза.
— Я не буду его повелителем, — сказал он. — Я могу взять его и его людей на службу псилоями[87]; я буду им платить и кормить их. А когда вернется Страянка, я прослежу за тем, чтобы те, кто захочет перейти под ее руку, сделали это.
Царь кивнул и потер подбородок. Он заговорил с синдом, и немного погодя кузнец кивнул. Он протянул Кинию руку, и они обменялись пожатием. Никий увел кузнеца, чтобы найти для него и его отряда место в лагере — не на сыром берегу реки, где те провели несколько дней.
— Какие новости? — спросил Киний, когда они ушли.
Царь взглянул на Матракса, потом на Кам Бакку. Все трое смотрели в глаза друг другу, не включая в свой круг Киния. Потом разом повернулись к нему.
— Мы гадали, скоро ли ты придешь, — сказал царь.
Киний взял одну из стрел царя и поднес к солнцу.
Наконечник с тремя остриями — каждое загнуто — откован из бронзы.
— Мне нужно было снова стать гиппархом, — сказал он наконец. — То, что мы сделали на собрании… последствия будут сказываться очень долго. В сущности, мы сместили архонта.
— Который, возможно, уже мертв, — сказала Кам Бакка на своем странном, с ионийским акцентом, греческом.
— Ты это видела?
— Я вижу чудовище в море травы. Но люди многое мне рассказывают.
Царь кивнул, и Киний почувствовал ту же отчужденность, что в походе против гетов, только еще более глубокую. В глазах царя была боль.
— Мне тоже пришлось ввязаться в драку, Киний. Сегодня у меня есть мертвые — слишком много мертвых. Потому что, как ты сказал, Зоприон быстро учится. Фессалийская конница раздавила Жестокие Руки — в простой ловушке. Сто пустых седел и рассерженный клан.
Киний склонил голову.
Царь продолжал:
— Этих людей убил твой тиран. Будь ты со своими советами здесь, они бы во второй раз не отправились так опрометчиво, так слепо.
— Или все равно отправились бы, — заметил Матракс, сурово пожав плечами. — Не придавай этому такое значение, господин. Мы наносили раны и получили в ответ пчелиный укус.
Царь снова повернулся к Кинию.
— Как ты и предсказал, он быстро учится. Лодку подхватило течение, верно? Теперь я должен плыть, пока не прибуду к цели или не разобьюсь о скалы. Битва близко, так, да? — Он посмотрел на обоих. — Теперь я вынужден дать бой, который был вам нужен.
Киний стоял неподвижно. Он смотрел на Кам Бакку, а та вертела в пиале остатки травяного отвара и смотрела на листья. Ветерок доносил до него сосновый, смолистый запах ее снадобья — у ног шаманки горела жаровня. Кам Бакка подняла голову, и их взгляды встретились. В ее огромных, глубоких, карих глазах он увидел колонну, движущуюся по морю травы; спускаясь все ниже, он видел отряды саков на целый стадий во все стороны от этой колонны. Македонская колонна казалась сапогом, который пнул муравейник, а эти муравьи вздумали собраться вместе, храбрее настоящих муравьев, и каждый муравей наносил рану. Но видение расплылось и превратилось в другое: македонская колонна стала то ли змеей с огромной головой, то ли гигантским червем, поедающим все на своем пути и выбрасывающим остатки из хвоста: он жует саков и ольвийцев, триремы и стены городов, а выбрасывает отходы — сгоревшие дома, поля со стерней, свежие могилы и непогребенные трупы.
В детстве она была Софьей Олелькович, княжной Слуцкой и Копыльской, в замужестве — княгиней Радзивилл, теперь же она прославлена как святая праведная София, княгиня Слуцкая — одна из пятнадцати белорусских святых. Посвящена эта увлекательная историческая повесть всего лишь одному эпизоду из ее жизни — эпизоду небывалого в истории «сватовства», которым не только решалась судьба юной княжны, но и судьбы православия на белорусских землях. В центре повествования — невыдуманная история из жизни княжны Софии Слуцкой, когда она, подобно троянской Елене, едва не стала причиной гражданской войны, невольно поссорив два старейших магнатских рода Радзивиллов и Ходкевичей.(Из предисловия переводчика).
Роман «Серапионовы братья» знаменитого немецкого писателя-романтика Э.Т.А. Гофмана (1776–1822) — цикл повествований, объединенный обрамляющей историей молодых литераторов — Серапионовых братьев. Невероятные события, вампиры, некроманты, загадочные красавицы оживают на страницах книги, которая вот уже более 70-и лет полностью не издавалась в русском переводе.У мейстера Мартина из цеха нюрнбергских бочаров выросла красавица дочь. Мастер решил, что она не будет ни женой рыцаря, ни дворянина, ни даже ремесленника из другого цеха — только искусный бочар, владеющий самым благородным ремеслом, достоин ее руки.
Мрачный замок Лувар расположен на севере далекого острова Систель. Конвой привозит в крепость приговоренного к казни молодого дворянина. За зверское убийство отца он должен принять долгую мучительную смерть: носить Зеленый браслет. Страшное "украшение", пропитанное ядом и приводящее к потере рассудка. Но таинственный узник молча сносит все пытки и унижения - и у хозяина замка возникают сомнения в его виновности. Может ли Добро оставаться Добром, когда оно карает Зло таким иезуитским способом? Сочетание историзма, мастерски выписанной сюжетной интриги и глубоких философских вопросов - таков роман Мирей Марк, написанный писательницей в возрасте 17 лет.
О одном из самых известных деятелей Белого движения, легендарном «степном волке», генерал-лейтенанте А. Г. Шкуро (1886–1947) рассказывает новый роман современного писателя В. Рынкевича.
«На правом берегу Великой, выше замка Опочки, толпа охотников расположилась на отдых. Вечереющий день раскидывал шатром тени дубравы, и поляна благоухала недавно скошенным сеном, хотя это было уже в начале августа, – смутное положение дел нарушало тогда порядок всех работ сельских. Стреноженные кони, помахивая гривами и хвостами от удовольствия, паслись благоприобретенным сенцем, – но они были под седлами, и, кажется, не столько для предосторожности от запалу, как из боязни нападения со стороны Литвы…».
В израильской пустыне находится таинственное захоронение фараона, о котором почти ничего неизвестно. Почему он нашёл последнее пристанище так далеко от родины? Почему не упомянут ни в одной из многочисленных хроник «земли светоносного Ра»? Кем он был? И чем прогневил людей и богов, если имя его постарались стереть из памяти? Великий воин. Смелый, не знающий страха человек, пытавшийся изменить судьбу Египта. Тайну его хранит один-единственный полустёртый папирус. И Валерио Массимо Манфреди готов рассказать нам его увлекательную историю!..
Тутанхамон.Юный, прекрасный повелитель Египта, унаследовавший престол после загадочной смерти «фараона-еретика» Эхнатона.Его считают ставленником высшего жречества. У него нет врагов… по крайней мере, так думают многие.Но супруга царя — не по возрасту умная, искушенная в интригах — уверена: ее мужу угрожает смертельная опасность.И очень скоро ее предчувствия начинают оправдываться, — во дворце фараона происходят жуткие и загадочные события.Во дворец призывают сыщика Рахотепа, не раз помогавшего легендарной царице Нефертити…