Тиран - [23]

ПРЕП.

Он даже не стал смотреть на нее, а просто откинулся на диване. Зажег сигарету и насыпал на стол какой-то белый порошок из маленького пакетика, сформировал дорожки лезвием и использовал свернутые в трубочку доллары, чтобы втянуть его. Сжав ноздри, Медведь хохотнул:

— Помнишь, когда я в последний раз прыгал в залив с крыши гаража? Мужик, это было эпически.

— Помню, — ответил я и покачал головой, когда Медведь попытался всучить мне сверток. — Преппи собирался вызывать коронера, когда ты швырнул его в воду. Он три раза сушил свои белые подтяжки.

Медведь выглядел таким же уставшим, как и я, но причина была не только в нехватке сна. До этого никогда не видел его таким потрепанным.

— Что тебя терзает? С тобой что-то происходит уже некоторое время. Это началось еще до смерти Преппи. Какого хера с тобой творится? — спросил я.

Медведь вздохнул и уперся в висок рукой, в пальцах которой была зажата сигарета.

— Папаша хочет передать мне управление клубом.

— Разве не таков был план с самого начала?

Медведь пожал плечами.

— Ага, после его смерти или когда ему стукнет девяносто. Хотя даже в этом случае мне порой кажется, что его похоронят с долбаным молотком в руках. Но он хочет передать клуб мне… сейчас.

— Я все равно не понимаю. В чем проблема?

Медведь встал и начал расхаживать вперед и назад перед диваном.

— Хочешь честно, мужик? Я не уверен, что все еще хочу этого. То, что имело смысл, когда я получил нашивку, больше не является важным. Дерьмо меняется. В клубе. Вне его. Все происходит не так, как должно, — ответил Медведь, рассеянно уставившись в потолок. Она качнул головой, словно отмахивался от окружающего его тумана. — Возможно, мне просто нужно трахнуться, — заключил он, — может, когда все это дерьмо уляжется, я напишу той британской сучке Джоди. Она трахается как чемпион и предпочитает в задницу.

— Какая-то случайная телка не исправит ситуацию, — сказал я.

— Знаю, но мой член в ее заднице по крайней мере заставит забыть об этом всем хоть ненадолго. — Медведь упал обратно на диван, почесывая предплечье. Думаю, я не единственный, кому хочется покончить со всем этим.

— Не возражаешь, если я задам вопрос? — Медведь наклонился вперед, схватив сигареты со стола. Моего ответа он не стал ждать. — Почему Доу стала той, кто так надолго задержался в твоем сердце, если раньше ты обходился сучкой или даже двумя в день? Иногда и одновременно, — протянул Медведь.

Я вскинул брови.

— Теперь мы сидим и обсуждаем сраные чувства?

— Она чертовски красивая, мужик. Я называл девушек горячими, сексуальными, суперскими, но с уклоном в стиле «я бы все равно трахнул твою задницу в трейлере». Она другая. Девчонка вроде нее должна держаться подальше от любого, кто хоть каплю напоминает белые отбросы из Флориды вроде нас.

Я вынул пистолет из кобуры и положил его на столик.

— Ты собираешься сказать что-то, после чего мне пригодится вот это? — спросил я.

Но на его лице со светлой бородой отражалось другое, и это выводило меня из себя.

Он хотел защитить малышку.

Потому что любил ее.

Мне хотелось опустошить всю обойму в его долбаную грудь, но я не сделал этого. Потому что понимал — малышка воплощала все и сразу в одной красивой долбаной упаковке, и не ее вина, что это видели все, включая Медведя. Но ему будет плохо, если он когда-либо воспользуется этим.

Если он когда-либо коснется ее, то я буду стоять над его трупом с дымящимся пистолетом, и все равно не испытаю ни малейшего чувства вины, потому что он сам будет виноват.

Медведь это знал.

— Бл*дь, опять твой пистолет, — фыркнул Медведь, — ты с самого начала знал, что она мне нравилась. — Он стряхнул пепел со своей сигареты в пустую бутылку из-под пива. — Как же мне жаль, что я отправил ее к тебе наверх в ту ночь. Что не оставил ее себе. — В его голосе угадывалась грусть. — А потом узнал, что ты так и не трахнул ее тогда, поэтому я был вне себя от ярости, когда ты появился на пристани, — Медведь сделал еще одну затяжку. — Ты мой должник, отморозок.

Именно благодаря тому, что он отправил ее в мою комнату в ту ночь, я положил глаз на малышку, и это была единственная причина, из-за которой мой кулак еще не врезался в его нос.

Нам нужно было сменить тему разговора прежде, чем произойдет что-то, о чем мы оба пожалеем. Я — потому что он был моим другом. Он — потому что его тело наполнится свинцовыми пулями.

— Ты так и не ответил на вопрос, говнюк, — Медведь наклонился вперед. — Почему она?

Я пожал плечами.

— Не знаю, — прозвучал честный ответ. — Это просто еще одна истина. Типа, почему небо голубое. А трава зеленая, — пожал плечами я. — Она — моя. Просто моя. Знай это.

— Ты когда-нибудь думал о том, что она заслуживает лучшего, чем это дерьмо? — Медведь махнул рукой на комнату. — Чем ты? — я кинул на него вопросительный взгляд. Если до этого разговора границы еще соблюдались, то сейчас их стремительно переходили. — Я не себя имею в виду, придурок. Просто… лучшего, чем все это. Чем эта жизнь.

— Конечно, — я подкурил сигарету и затянулся, бросив зажигалку на столик. А затем посмотрел на Медведя и улыбнулся.

— Но у нее не будет лучшего… у нее есть я.