Тиннар - [49]

Слитный топот копыт приближающегося отряда прерывает их беседу, Эриндел молча бросается к оружию, Тиннар торопливо вытаскивает свой меч из груды вещей, наваленных в пещере. Вот же еще напасть-то на их головы!

ЧАСТЬ 19 ХРУСТАЛЬНЫЙ ПЛЕН

Принц-предатель вел себя все дни путешествия с посольством очень странно… Словно заключенный в непроницаемую хрустальную башню, он вставал, ходил, ел, садился на коня, привычно выполнял ритуалы приветствия, был почтителен и покорен с отцом. От смешливого злого озорника не осталось ничего. Первые дни поездки лорды-рыцари Короля очень боялись яростных и жестоких выходок их принца. Но Аллеур, казалось, вообще не видел никого вокруг себя. И, похоже, не слышал. Прекрасное тело Темного Эльфа жило независимо от его сердца и души. Привычное следование требованиям этикета и придворного церемониала удерживало его на грани жизни и смерти, словно стеклянный незримый стержень — очень хрупкий и совершенно несгибаемый. Это был сон наяву.

И такой сын все более и более пугал Короля Темных Эльфов. То, чего он добивался многие годы, опускаясь до побоев, пощечин, жестоких наказаний, было достигнуто в одно мгновение — когда возлюбленный покинул принца. Но принц, внешне покорный, нес в душе пламя все разгоравшегося огня магии разрушения, представляя собой жуткое существо. Лепестки магии словно выжигали его изнутри, и остановить это сам принц не мог — он не научился обуздывать свои способности Темного Эльфа, и теперь всепожирающий огонь только усиливался его горем, чувством унижения, болью. Король боялся только одного — что в любую минуту это живое чудовище не справится с собой, и вся ярость магического огня вырвется наружу, сжигая все на своем пути — и носителя ее, и окружающих. И если это случится в присутствии Императрицы… Война неизбежна. И победителей в ней не будет.

Король уже сотни раз проклинал свое решение навязать союз людям, и своего сына, и самого себя. Но пока принц еще сдерживал всю свою боль внутри, не позволяя ей излиться. С каждым днем отчуждение Аллеура нарастало, словно он все глубже и глубже уходил в слои хрусталя, запаивая там свою живую сущность. И непроизвольно чувствуя это, Темные эльфа испытывали при обращении к принцу-предателю ужас значительно больший, чем при обращении к своему королю. Когда миротворцы возвращали пленных обезумевших магов во время войны, их сразу же уничтожали из-за такого же неконтролируемого пламени, горящего внутри и не обуздываемого разумом. Но принцу даже в этом было отказано — случись что-то с ним, и люди никогда не простят подобного оскорбления их Императрице. И чудовище, полное изнутри ярости, муки и магического огня, продолжало существовать, а посольство продолжало двигаться к месту встречи с кортежем Императрицы. Иногда Королю хотелось просто прервать это неуклонное движение к гибели, но страх коснулся и его ледяного сердца. Он боялся порождения своей жестокости, своего собственного неудачного ребенка.

Когда навстречу вылетел отряд воинов-людей и преградил путь, лорды Темных Эльфов схватились за оружие. Привычная хватка хоть что-то в этом вывихнутом мире ставила на свое место. Но предводитель отряда громко проорал что-то своим воякам и, спрыгнув с коня, бесстрашно подошел ближе к изготовившимся к драке Темным Эльфам. Огромного роста воин стащил с головы шлем, совершенно не заботясь о совей безопасности, под лучами солнца блеснули полуседые черные волосы, стал виден крестообразный шрам на щеке, острые жесткие черты лица.

— Герцог! — возглас со стороны людей заставил воина оглянуться. К нему бежал его оруженосец или телохранитель, чуть помоложе, чуть более стройный, чуть более бедно снаряженный, по спине болтались небрежно связанные шнурком довольно длинные волосы.

Словно немного дрогнув, герцог сделал шаг назад, навстречу своему оруженосцу.

Темные Эльфы, не спешиваясь и лишь чуть ослабив хватку пальцев на мечах, молча наблюдали за происходящим.

Юноша подбежал к своему повелителю и что-то быстро подал ему в руку, блеснули золотые грани Императорских печатей. Вояка немного неловко пожал плечами, взял свиток и ласково придержал за плечо оруженосца, явно собиравшегося отступить назад, принуждая его идти вровень с собой. Воины-люди остались совершенно спокойны — видимо, такое поведение их повелителя было для них привычным, но Темные наблюдали за происходящим с явным интересом, даже принц, казалось, немного встрепенулся. Обостренным чутьем эмпата он уловил волны нежности и любви, исходящие от этих двух. «Как странно, говорили, что люди не могут любить…» — впервые за долгое время мысль о любви не причинила боли принцу-предателю. «Мужчины…» — дальше боль опять затопила сознание, и крошечное оконце во внешний мир, вдруг открывшееся из хрустальной башни, вновь захлопнулось.

А герцог был уже рядом. Оруженосец все-таки вырвался в последний момент из-под руки герцога и чуть приотстал.

— Я приветствую Повелителя Темных Эльфов на земле Империи людей! — голос воина звучал очень громко и немного старательно, что ли. Похоже, придворный этикет на полях сражений не проходили.

Король тяжко вздохнул, он понял, кто перед ним. Герцог Аранхуэзский, боевой спутник Императрицы с самого начала ее воинского пути, друг, защитник, любовник… Говорили, что и тайный супруг. Неотесанный вояка, бастард, не раз выигрывавший битвы у Темных Эльфов, тот, кто побеждал, зарывая в землю тысячи и врагов, и своих воинов.