Тин в Хувентуде - [52]

— Поднимайся, Тин, — чуть ли не отеческим голосом сказал ему Клиф, — мы в том замке, в котором и хотели оказаться. Но, к сожалению, кроме нас здесь никого из своих нет. Все остальное наше войско, кроме Айута, бесстрашно пало в бою.

Лучник быстро встал на ноги. «Господи, мы же остались без наших артефактов», — ужаснулся Тин, посмотрев на своих обезоруженных друзей, — «мы же не сможем использовать „Небесный огонь“». Отчаяние охватило парня. «Все, игра окончена, жаль, такая дурацкая кончина», — сказал он про себя, — «наше пребывание в Хувентуде закончится героической смертью, смертью от вражеских клинков». Парень по привычке полез за мечом, однако того уже не было. «Жаль, — подумал Тин, — а то не мучался бы».

— Сейчас, проклятые изменники, с вами будет говорить Его Величество Император Эрастил, — Заявил один из гномов. После этого все бородатые воины и бойцы других рас расступились перед друзьями. Лишь несколько самых крепких врагов встали позади ребят, чтоб в случае чего задержать. Перед парнями стоял низкий лысоватый человек в черных, украшенных золотом одеждах. Его огромные зеленые глаза сияли вкусом победы. От его вида Тину чуть не стало плохо.

— Ну, что, воины, — начал император, — нет больше у вас Небесного Огня, ибо нет двух артефактов. Думали, что даже в Балиле у меня нет своих людей? Зря! Асиф потому и стал главой города, что был верен мне. Он все мне рассказал.

«Так я и знал, он сразу мне не понравился, этот Асиф, — подумал Амадеу, — как и вся эта экспедиция».

— Харк, Харель! — вдруг крикнул Эрастил.

Двое парней вышли из-за трона. И одного из них ребята узнали.

— Харель! — удивленно воскликнул Амахат, — Ты же убит Тином.

— Да, я был убит им, ха-ха, — парень смеялся жутким смехом, — Дурачок Чигри поверил моим обещанием о горах драгоценного металла.

— Так это был не ты? — срывающимся голосом спросил Мак.

— Нет, я шел с вами до той поляны гоблинов. А после мы, с Чигри, похожим на меня как две капли воды, поменялись местами. Этот паренек лесными дорогами шел за вами. Я побежал сюда, к отцу, а Чигри остался там навечно. Тупица, я слышал все, что он говорил вам. Да и гоблины оказались не высокого ума. В таком количестве не смогли справиться с вами. А вот Са дураком не был, сумел сбить вас с нужной дороги. Да и я…

— Так ты что, шпион тирана? — перебил его Амадеу, — ты специально поджидал нас в Калуме?

— Да, — довольно улыбнулся Харель, — я, в отличие от некоторых, — парень посмотрел на своего брата, полностью ожиревшего и с мало понимающим выражением лица, — помогаю папе в борьбе с его врагами. Ведь люди Тура отняли у него родителя. А некоторые люди, — Харель перевел взгляд на Клифа и Джеллу, — замышляют против него восстания, проживая в его родном городе. Ну ничего, за свои злодеяния вы ответите. Так же, как и ваши дружки. Эх, мой отец слишком добр, я бы давным-давно повесил бы всех вас, — последнюю фразу он начал говорить тихо, а закончил громким криком, — ну ничего, скоро придет и мое время.

— Почему это твое, — писклявым голосом возразил братец, — в то время как ты шлялся по стране, я находился с папой и помогал ему умными советами.

— Да твои советы, Харк, нужно выполнять с точностью до наоборот. А человека тупей тебя найти чрезвычайно сложно. Ведь ты ни за что не узнал бы про передвижения наших врагов, не узнал бы про их намерениями, не вошел бы к ним в доверие, не заговаривал бы им зубы…

Однако Харк не согласился со своим братом. Со всем своим прежним упрямством он принялся доказывать свою огромную ценность для Хувентуда. Прямо на глазах у вражеских бойцов.

— Да ты слабак, ты оружие держать не умеешь, — сказал под конец Харель.

— Я-то, — взвизгнул Харк, — да я гений.

Все это время Эрастил неподдельным интересом наблюдал за действиями своих потомков.

— Что ты? — он ласково спросил Харка.

Но тут, к огромной неожиданности для всех, Харель выхватил меч и пронзил им своего брата.

— Боже мой, — вырвалось у Мака, — как здесь все жестоко!

— Это еще не самое страшное, — вздохнул Клиф, — будет и еще хуже.

Эрастил, к удивлению друзей, даже не поругал Хареля. Он, напротив, начал расхваливать его.

— Ну, — говорил он, — ты только решил вопрос о моем приемнике в свою пользу. Я поздравляю тебя с этим. Ты — молодец, в жизни, в отличие от твоего тупого братца, ты сможешь добиться многого. Ведь ты не наивен и глуп, и понимаешь, что даже самым преданным тебе людям доверять нельзя. Ведь они отделаются от тебя в любой момент.

Тиран говорил очень спокойно и ровно. Он не обращал внимания ни на своих людей, стоящих рядом, ни на бойцов из отряда Тина. «Неужели тут все так откровенно поставлено на всеобщее достояние», — ужаснулся лучник, — «неужели ложь здесь практикуется во всем и при всех. Ведь то, что сказал Эрастил — неправда, иначе бы мои друзья давно бы сдали меня».

— Завяжите руки Тину, Маку и Амадеу, — скомандовал Эрастил, — с этими воинами свободы и справедливости мне хотелось бы пообщаться наедине, — а трёх других держать здесь. Крепко держать: чтоб не убежали.

По залу пробежало раскатистое эхо.

— Зачем тебе говорить с нами наедине? — удивился Тин, — и мы не дадим тебе разлучать нас. Тебе тогда придётся просто нас убить.