Тимьян и клевер - [8]

Вот и сейчас она хлопотала вокруг гостей, словно ничего важней сейчас и не было.

– А не холодно тебе? А пить не хочешь? А по-нашему не понимаешь ничего? Ух ты, бедняжечка… на, скушай кренделёк, сла-а-аденький. Вкусно? Вот и славно, вот и хорошо!

Зелёное платье, надетое швами наружу, всклокоченные серебряные волосы – к людским обычаям Нив привыкнуть так и не смогла.

– Мистер О’Доэрти, хочу вас обрадовать – я напал на след вора, – заявил сходу Киллиан, переступая порог. Понурившийся было Томас обрадованно вскинул подбородок. – Есть надежда, что мы найдём его до вечера… Добрый день, мэм, – поздоровался он с вильей. Та настороженно замерла, стягивая на груди великоватое зелёное платье, видимо, отданное Нив.

– Она не понимает ни ирландского, ни английского языка, – деликатно напомнил Айвор и выступил вперёд. Вилья зыркнула на него голубыми глазищами, точно на врага. – Позвольте мне?.. – и он заговорил на отрывистом, но довольно мелодичном наречии.

Вилья оживилась и начала отвечать, позабыв даже про надкусанный крендель. Через несколько минут Айвор улыбнулся, подмигнул ей и повернулся к Томасу.

– Счастлив обрадовать вас, юноша. Эта прелестница отнюдь не против выйти за вас… но при одном условии.

Томас подобрался и сглотнул.

– Я слушаю.

– О, ничего особенного, – повёл рукою Айвор, и глаза у него стали лукавые. – Вы всего лишь должны похвалить её ноги, когда она вернёт крылья.

– Да я готов хоть сейчас это сделать! – воодушевился Томас, но Айвор рассмеялся:

– Нет-нет, сейчас не пойдёт. Вот когда вернёт она свои пёрышки, тогда и похвалите. А пока сидите тут, чтоб из гостиной ни шагу. Нив, чужаков домой не пускай, если что – разрешаю бить копытом в лоб.

– Как скажете, – зубасто улыбнулась Нив. Глаза у неё полыхнули травяной зеленью. – Копытом – это я завсегда рада… Ой, а вот и хлебушек! – обрадовалась она, увидев свёрток в руках у Киллиана. – Вот и славно, будет нам к обеду свежий хлеб. Ступайте, ступайте, пригляжу я за домом – чай, не впервой.

Очутившись на улице, Айвор запрокинул голову к ясному небу, принюхался, раздувая ноздри, и довольно улыбнулся:

– Прекрасно. Ни облачка. Это очень, очень на руку нам, дорогой друг. Вот если бы собиралась гроза – было бы очень скверно, – загадочно произнёс он и неторопливо направился вдоль улицы, вниз от площади.

– Постой, ты куда?

Киллиан нагнал его только через несколько секунд.

– Как – куда? – делано удивился Айвор. – Разумеется, в Дымный Лог. Туда, где хибарки угольщиков почти вплотную примыкают к речке Ивице. Там, на другой стороне запруды, есть несколько старых, пустующих домов… смекаешь?

– Чужак, – мгновенно догадался Киллиан. – Запах тины и дыма, пустые дома… Думаешь, мы найдём его там?

– Ну, если нет, у меня есть ещё пара мест в запасе, – беспечно пожал плечами Айвор. – Но пока тебя не было, я успел перекинуться словечком кое с кем из своих… Над Дымным Логом недавно молнии били. Аккурат два дня назад, – ухмыльнулся он. – Что-то мне подсказывает, что чужак там и прячется. Эй, эй, там, ну-ка, стойте! – махнул он рукой и, в два прыжка, лёгких, как танцевальные па, догнал проезжающий мимо пустой кэб и вскочил на ступеньку, цепляясь чёрными когтями за сиденье возницы. – Человек, довезёшь до Кирпичного тупика?

Лицо возницы, ноздреватое, как опара, побелело.

– П-подвезу. Садитесь, сэр, п-пожалуйста! Д-для вас – задаром!

– Обожаю вежливых людей! – весело объявил Айвор и подманил пальцем Киллиана.

Мысленно сочувствуя вознице, Киллиан вслед за партнёром залез в кэб. Щёлкнул кнут – и лошади бодро зацокали по мостовой, сперва неторопливым шагом, а затем быстрее и быстрее.

Путь к Кирпичному тупику лежал не по широким проспектам и зелёным аллеям, где раскатывали двухэтажные омнибусы и прогуливались респектабельные семейства, но по узким, извилистым и грязным переулкам. Расположенный в северной части города, вплотную прилегающий к портовым кварталам, этот район слыл пристанищем бедноты. Красильни, парафиновые и спичечные заводы, фабрики по производству костной муки и клея облепили берега речки так густо, что даже местный люд со временем переименовал её из Вилячки – близняшки чистой Ивицы – в Смердячку. Вода не замерзала даже в лютые зимы, цветом и запахом напоминала мочу, и говорили, что редкая птица могла долететь хотя бы до середины, не свалившись замертво от миазмов.

Чем дальше от Смердячки, тем благопристойнее становились виды. И вот уже в трёхстах метрах от берега можно было наблюдать ряды одинаковых домов, редко выше, чем в два этажа, но часто – с полуподвалом. Серо-коричневые стены из кирпича, густо прокопчённые дымом; раскоряченные деревья с жухлой листвой; промежутки между домами, заваленные хламом, хорошо, если не гниющим… Вместо собак, недостаточно хитрых и живучих, здесь обитали полудикие трущобные лисы – с потрёпанными шубками, но зато жилистые, проворные и умные.

Киллиану лисы нравились.

– Стой, стой, досюда хватит! – крикнул Айвор, высунувшись из кэба. Возница натянул вожжи и, когда лошади остановились, с облегчением утёр испарину со лба. – Прыгай, Киллиан. Что-то ты бледноват, мой любезный друг.

– Запах, – прогнусавил Киллиан, прижимая рукав к носу и рту. На голодный желудок от вони Кирпичного тупика мутило сильней, чем обычно. – Ну, и как отсюда идти в Дымный лог?