Тимур и его «коммандос» - [30]

— Понимаю, — задумчиво ответил Данила. — Я по правде не задумывался над этим, но я понимаю. Очень много "нельзя" и слишком мало "можно", так?

— Тебя это смущает? — поднял брови Тимур. — Данила, человек вообще начинается с этого великого слова "нельзя". Когда он говорит "хочу" и "дай" — это не человек. Это животное. Оно живет такими понятиями — ХОЧУ и ДАЙ. А вот когда он говорит себе "нельзя" — вот тогда он человек. Чем больше человеку разрешено — тем меньше в нём человека.

— Многие говорят, что это тоталитарная идеология, — выдал Данила. Тимур весело засмеялся:

— Ого! А ты не только спортом занимаешься! Молодец! А ну-ка — тут месяца два назад был один парнишка, он у нас не прижился. Вот он Голландией всё восхищался — там, мол, доверие к людям, наркотики в аптеках продают — хочешь — бери, хочешь — не бери… Как ты

49.

считаешь — это правильно?

— Это капитуляция, — твёрдо сказал Данила. Тимур кивнул:

— Ещё одно умное слово, но правильное. Капитуляция, совершенно верно — капитуляция перед "хочу" и "дай", вот, что это такое, а не доверие. Доверие — это когда с человека, много разрешив, много и спрашивают. БОЛЬШЕ, чем разрешили. Ну так как? ТЫ готов многое получать — и ещё больше отдавать? Хочешь, чтобы ТЕБЕ многое разрешали — и ещё больше требовали?

— Думаю, я смогу, — ответил Данила. — Мне часто не нравиться то, что вокруг происходит, но одному трудно вмешиваться. Да и страшно.

— И тем не менее — за Мишку ты вступился, не раздумывая?

— Я не хотел с ними драться, — признался Данила, — так получилось.

— А ты вообще любишь драться? — поинтересовался Тимур.

— Ну… да вообще-то, — кивнул Данила.

— Этому мы тебя научим. Сейчас ты умеешь плоховато, — пообещал Тимур. Данила не возразил. Он только спросил:

— Так я вам подхожу?

— Решать будет Круг — совет Клуба, — пояснил Тимур. — Но едва ли там что-то будут иметь против тебя. Наоборот — скорее всего ты будешь принят без кандидатского стажа.

— Почему? — удивился Данила.

— А потому что ты уже успел немало сделать, — пояснил Тимур, — и это вполне может быть зачтено в стаж… Но я хочу тебя ещё кое о чём предупредить, — Тимур вздохнул, как будто вспомнил что-то очень досадное и неприятное: — Ты ведь будешь учиться в нашей школе?

— Конечно, — непонимающе ответил Данила. — Она же у вас одна.

— Часть педагогического коллектива относится к нашему клубу с ОЧЕНЬ большим неодобрением, Данила. Настолько большим, что это влечет как бы… ну, скажем, репрессии по линии учёбы.

— Я хорошо учусь, — с гордостью ответил Данила, — меня нелегко завалить, — мальчишка подумал и спросил: — А если не секрет — чем вызвана эта… ну, скажем, оппозиция?

— Неожиданно для самого себя он скопировал интонацию Тимура настолько точно, что похолодел внутренне и залился краской снаружи; показалось, что даже зад покраснел. Во всяком случае, сидеть стало горячо. Но Тимур захохотал, а потом, отмахнувшись рукой, сказал:

— Эта оппозиция… ну, скажем… вызвана тем же, чем оппозиция бога к дьяволу и дьявола к богу. Борьбой за души — за ВАШИ души, Данила.

— А кто здесь кто? — поинтересовался Данила. — Серьёзно: кто бог, а кто дьявол?

— Ты хочешь знать — не продашь ли душу? — по-прежнему весело спросил Тимур, а Даниле на миг показалось — сейчас он достанет из-под стола контракт и предложит подписать его кровью. — Мы души не скупаем. Мы их сами ОТДАЁМ — России, навсегда, и это надёжнее того контракта, о котором ты подумал.

— Если России — то я, пожалуй, согласен, — ответил Данила. — А можно ещё кое-то спросил?

— Конечно, — кивнул Тимур.

— У вас есть настоящие рыцарские доспехи?

— Разве ты не видел? — удивился Тимур. Данила кивнул:

— Нет, видел, но я имею в виду НАСТОЯЩИЕ.

— Снова здорова! — вдруг застонал Тимур. — Да когда же эту чушь изымут из школьных учебников?! Ты о тех, которые весили пятьдесят килограммов, стоят во всех музеях и в

50.

которых рыцарь не мог самостоятельно подняться с земли? — в голосе Тимура прозвучала непонятная издёвка.

— Э… да-а… — уже неуверенно ответил Данила. Тимур удовлетворённо кивнул:

— Так. Ты про Жанну д'Арк читал?

— Читал…

— Тогда ответь мне: как простая крестьянская девушка, никогда в жизни до того не носившая лат, могла в них взбираться по лестнице, прыгать в ров, вообще существовать — если они были такие тяжёлые и неудобные? Ведь всё это она делала, в летописи сказано и картины есть!

— Не знаю, — признался Данила. Тимур кивнул:

— Конечно, не знаешь. И никто не знает, просто твердят так… На деле-то самые тяжёлые рыцарские латы весили не больше 30 килограммов и по внешнему виду мало чем отличались от доспехов русского витязя. Поставь рядом дружинника Александра Невского и крестоносца из вражеского войска — только по гербам и символам отличишь… ну, по шлему ещё, а по доспеху или оружию — никогда. Дальше: первые латы рыцарь — будущий рыцарь — получал в пять-семь лет! В пять-семь! И к четырнадцати-пятнадцати годам он в них мог бегать, прыгать, вскакивать в седло без стремян и даже плавать!

— Подождите, подождите, — запротестовал ошарашенный Данила, — а то же самое Ледовое побоище, его что, не было, что ли?! Рыцари тонули…

— Тонули, — кивнул Тимур. — Но почему тонули? Представь, что ты несколько часов кряду сражаешься с врагом. Потом поймёшь, что это такое — от тебя пар будет валить, как от лошади. И ты вот такой разгорячённый попадаешь в апрельскую воду. Мгновенный паралич сердца.