Тимофей с Холопьей улицы - [23]
«Дабы съесть орех, – продолжал размышлять Тимофей, – его надо излущить от скорлупы. Так и со словом: освободи его от притворной мудрости, сделай простым, чтобы истинный вкус обрел».
В тихих водах Спасовки отражались купы серебристых ив и берез. Резвились нырки, взмывали ласточки, едва не касаясь крылами воды, и одинокая крушинница[22] лениво кружила над водой. Рядом с Тимофеем, выбиваясь из-под камня, неутомимо журчал холодный ключ, а в поднебесье бесконечными стаями тянулись на юг чибисы и перепела.
Всем сердцем своим любил и чувствовал Тимофей новгородскую задумчивую осень, ее закаты и восходы, ее залитые водой мшистые луга, и этот темно-зеленый бархат трав, и эту негромкую, усталую перекличку птиц. Он любил лес, охваченный пламенем: осины, небрежно набросившие на плечи багряные плащи, черемуху, величественно нарядившуюся в пурпур, стыдливо розовеющий бересклет, ольху, что еще долго стоит в скромном зеленом уборе.
Заполоняют сады синицы, стаи куропаток бродят по оврагам, красавы со вздыбленными хохолками общипывают рябины, а по ночам неподалеку от стен Детинца пугает прохожих зловещим криком ушастая сова.
Осень, осень! Утренняя роса на паутине, поземка из листьев по улицам, веселый перемиг анютиных глазок на чернеющих делянках, сосредоточенный взгляд ядовитого вороньего глаза в лесу… И грачиные гнезда на черных деревьях, и печальные луковки церквей на сером, в желтоватых подпалинах небе.
Откуда-то вынырнул юркий белоголовый мальчонка; протягивая Тимофею кусок бересты, попросил тонким голосом:
– Дяденька, сделай ладью. Ну чо те стоит, сделай!
Тимофей взял протянутый кусок березовой коры.
– Ладью так ладью, – охотно согласился он, снял с кожаного пояса нож-складень и начал строгать кору.
Мысли невольно обратились к Кулотке: «Где он? Что стало с ушкуйниками? Может быть, Авраам получил от Кулотки весть?»
Выстрогав ладью, Тимофей отдал ее мальцу, потом процарапал на берестяной коре: «Поклон от Тимофея Аврааму. К вечеру приду», – и спросил:
– Звать-то тебя как?
– Онфим…
– Кузнеца Авраама с Неревского конца ведаешь?
– Ведаю.
– Вот, Онфим, грамотку ему снеси. – Он порылся в карманах, нашел отвердевший медовый пряник – два голубя на ветке сидят. – Получай! – И подтолкнул мальчонку.
Тот припустил так, что только пятки засверкали.
Авраам, стоя у ворот своей кузни, молча, с неприязнью глядел на проходившего мимо Незду. На посаднике суконный кафтан с золотым прыском, красные легкие сапоги. Он смотрел на кузнеца в упор, взглядом требуя почтения. Не дождавшись, скривился принужденно:
– Не признаешь, должничок?
– Как не признать! Да беда – гнуться не привычен.
– Гляди, упрешься – переломишься! – со скрытой угрозой в голосе произнес Незда, но тотчас, добродушно улыбнувшись, пошутил: – Сверху-то легко плевать, снизу сподручно ли?
– Спробуем, – сузил глаза Авраам, и, казалось, они полыхнули язычками ненависти.
«Повремени, прямодушный, скручу я тебя – милости попросишь!» – мысленно пообещал посадник и легкой походкой беспечного и всем довольного человека пошел дальше.
А кузнец, глядя ему вслед, думал: «Изгубило б тебя болезнями, присвойщик! Ишь плывет, как вошь в коросте. Погоди, встретимся еще на одной стезе – рылом хрен заставлю копать».
К Аврааму подбежал мальчик; протягивая кусок коры, сказал, с трудом переводя дыхание:
– Дяденька, тощой передал… Вот…
И посмотрел снизу вверх выжидательно.
Когда Тимофей шагнул в открытую дверь кузницы, Авраам загружал рудой и древесным углем сыродувную печь-домницу. В мастерской, заполненной дымом, валялись на земляном полу клещи, молот, мехи. Кисловато пахло остывшее от накала железо.
Авраам разогнулся:
– Пришел, сынок?
– Доброго здоровья! Я узнать – нет ли вестей о Кулотке? Тревожусь…
– Сгинул ухарь, – покачал головой Авраам, – ничего не слыхать…
Они помолчали.
– Как с молодой-то живешь? – спросил Авраам, неторопливо вытирая руки тряпкой.
– Ладно! – живо откликнулся Тимофей. – Как един…
– Дай-то бог! – Авраам опять помолчал, словно колеблясь: говорить ли? И, видно, решившись, сказал неохотно: – Мирская молва что морская волна… Болтают: торкается в избу, когда тебя нет, нездовский кисляй.
Сказал и сам пожалел. Лицо Тимофея стало темным от гнева:
– Подлые наговоры! Не верьте, дядя Авраам! Друг он мой! Если другу не верить – кому верить?
– Ну, прости. За всеми мухами не убегаться. И я хорош – болтлив, как женка с Торга. Прости… – Он хитро прищурил серые умные глаза: – А я тут примыслил… – Кузнец поднял с пола запыленную полосу железа и с силой вдавил в нее большой палец руки. Протягивая полоску Тимофею, предложил: – Гляди да смекай, коли мышлявый.
Тимофей, ничего не понимая, с недоумением разглядывал волнистый отпечаток пальца.
– Не догадался? – Авраам довольно погладил бороду, поднял правую густую бровь, посмотрел пытливо на Тимофея. – А кабы и буквы вот так оттискивать? А? Как печать-перстень? Отлить буковки и отпечатывать? Как мыслишь, мастер?
Тимофей даже подскочил от удивления и радости.
– А верно! Можно! – захлебываясь, воскликнул он. – Можно!
– Я слыхал от гостей приезжих, – задумчиво сказал Авраам, – у китайцев один кузнец, вроде бы Мишей
Повесть «Алые погоны» написана преподавателем Новочеркасского Суворовского военного училища. В ней рассказывается о первых годах работы училища, о судьбах его воспитанников, о формировании характера и воспитании мужественных молодых воинов.Повесть в дальнейшем была переработана в роман-трилогию: «Начало пути», «Зрелость», «Дружба продолжается».В 1954 г. по книге был поставлен фильм «Честь товарища», в 1980 г. вышел 3-серийный телефильм «Алые погоны».Повесть была написана в 1948 — 1954 г.г. Здесь представлена ранняя ее версия, вышедшая в 1948 году в Ростовском книжном издательстве.
Историческая повесть «Ханский ярлык» рассказывает о московском князе Иване Калите, которому удалось получить ярлык в Золотой Орде и тем усилить свое княжество.
Роман «Плевенские редуты» дает широкую картину освобождения Болгарии от многовекового турецкого ига (война 1877–1878 гг.).Среди главных героев романа — художник Верещагин, генералы Столетов, Скобелев, Драгомиров, Тотлебен, разведчик Фаврикодоров, донские казаки, болгарские ополченцы, русские солдаты.Роман помогает понять истоки дружбы между Болгарией и Россией, ее нерушимую прочность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Соляной шлях» – первая повесть о Евсее Бовкуне. Вместе с ним, вслед за чумацким обозом, читатель пройдет в Крым за солью нетронутой плугом девственной степью, станет свидетелем жестоких схваток половцев с русскими людьми… Увлекательное это будет путешествие! С большим искусством, достоверно и в полном соответствии с исторической правдой автор вплетает в судьбу независимого и гордого Евсея Бовкуна возникновение первых русских поселений в диком, но вольном тогда Подонье. Сюда от гнета князей и знатных богатеев уходит со всех концов Руси вольнолюбивая голытьба.
В книгу включены две исторические повести: «Тимофей с Холопьей улицы» — о жизни простых людей Новгорода в XIII веке, «Ханский ярлык» — о московском князе Иване Калите, которому удалось получить ярлык в Золотой Орде и тем усилить свое княжество. Издается к 60-летию автора.
Исторический триллер об охотнике северного племени. Бескрайняя тайга, чужая невеста и опасное племя каннибалов идущее по твоему следу.
Как может древний артефакт влиять на историю не только отдельных людей, но и государства? Почему Гитлер и его окружение очень сильно хотели вернуть Янтарную комнату в Германию? Почему янтарь стал предметом пристального изучения такой самой таинственной немецкой организации как «Аненербе»? И наконец, куда делась Янтарная комната после окончания войны? Ответы на все эти и другие вопросы вы найдете в третьей книге романа «Багаж императора».
Книга представляет собой симбиоз юмора, сатиры и приключенческого фэнтези. Читается легко, на одном дыхании, многие фразы так и просятся для цитирования. Интересное и увлекательное чтиво, над которым можно от души посмеяться, при этом имеющее интересный, местами философский подтекст. Идеально как для одиночного чтения, так и для дружеской компании.
Злые люди похитили девчонку, повезли в неволю. Она сбежала, но что есть свобода, когда за тобой охотятся волхвы, ведуньи и заморские дипломаты, плетущие интриги против Руси-матушки? Это не исторический роман в классическом его понимании. Я обозначил бы его как сказку с элементами детектива, некую смесь прошлого, настоящего, легендарного и никогда не существовавшего. Здесь есть всё: любовь к женщине, к своей земле, интриги, сражения, торжество зла и тяжёлая рука добра. Не всё не сочетаемое не сочетается, поэтому не спешите проходить мимо, может быть, этот роман то, что вы искали всю жизнь.
Книга на основе телепроекта о Гражданской войне.
Оглянитесь! Ткани окружают нас с самого рождения и сопровождают на протяжении всей жизни. Возможно, сейчас вы сидите на мягком сиденье в вагоне поезда или метро. На вас надет шерстяной свитер или ситцевая рубашка. А может, вы лежите в кровати на уютных хлопковых простынях, укутавшись в теплый плед? Все это сделано из полотна – тканого, валяного или вязаного. Однако при всей важности тканей мало кто задумывается, какую значимость они представляют для нас и как крошечные волокна повлияли на историю и человечество в целом. Ткани – натуральные и искусственные – меняли, определяли, двигали вперед мир, в котором мы живем, и придавали ему форму.