Тимкиллеры. В.А.А.Р.А. - [17]

Лёшка жил через два коттеджа напротив по улице. В рюкзак сложил немного консервов и воды. Кинул туда две пачки патронов, а остальные разместил в навороченном патронташе у себя. Естественно, снарядил и гладкостволы. Блин, с двумя неудобно, но потерплю. Благо, у Беретты есть нормальная система из ремней для плотного размещения за спиной. На заказ делалась. Ну, вперёд!

Осторожно приоткрыл малую дверь на основную улицу. Видок ещё тот. Напротив в кирпичную кладку забора дома соседей уткнулся прямо по лобовое стекло «крузак». Двери распахнуты, а за рулём труп мужика с размозжённой головой. Этот не опасен уже. Посмотрев по сторонам и убедившись в отсутствии и живых, и не очень, перебежал к внедорожнику и укрылся, присев. Пока тихо. Вдоль забора пробегаю к его повороту, тут небольшая улочка. Быстро глянул за угол и назад. Чёрт, вот и первые неприятности!

За углом в шагах десяти двое жмуров рвали третьего. Окровавленные руки копошились в кишках. Чуть не стошнило. Ага, это пассажиры «крузака», по-моему, женщина и девушка над парнем. Руки предательски задрожали от нахлынувшего адреналина, да и колени тоже вибрировали. Взяв себя в руки, навёл мушку на женщину. Бу-ум. По улице гулко пронёсся выстрел. Отдача в плечо как нормальным молотком. Хорошо, что Бенелли с автоматической перезарядкой и не нужно дёргаться. Картечь попала в шею и отделила голову от туловища, но не до конца. Она повисла на лохмотьях кожи и красного месива. Дрожь прошла и остальные выстрелы я произвёл как в лесу по банкам. Правда, два промаха результативность снизили. Пять выстрелов за раз по двум целям – сейчас большое расточительство. Снарядил до полного и загнал ещё один патрон в ствол. Семь. Обыск устраивать смысла нет, поэтому пробежав открытый участок скрываюсь за кустарником у следующего забора и затихаю. Никого. Маскируясь, таким образом продвигаюсь дальше. За воротами услышал монотонный звук и заглянул в щель между створок. Трупак застрял ногой в поливочном шланге и дёргается. Не опасен пока, да и ворота закрыты. Следующий дом будет Лёшкин.

Вот я уже и у знакомых ворот, а сердце колотится от мыслей о непоправимом. Не дай бог, что с тётей Светой случилось – меня друг на ремни порежет. Перепрыгнул невысокую изгородь, побежал прямиком ко входу в дом. Закрыто. В двери торчит записка.

«Сынок, когда вернёшься поешь пельменей. Я в морозилке оставила дня на три, домашние, как ты любишь. Мы с соседкой в город поехали, а оттуда в посёлок к ней собираемся, ну, где они участок купили. Не скучай. Мама».

Так, новость вроде и хорошая. В посёлке подальше от всего этого может и поспокойнее, но наведаться туда нужно будет. За всеми мыслями прозевал тихо подъехавший автомобиль. Блин. Нырнул за бочку с водой для полива. Трое вылезли из «лексуса», но прикид говорил, что им до этой машины как мне до Африки, причём мне ближе, так как я хоть билет мог купить.

– Вылазь, чё прячешься, зажравшийся мальчик? Попил крови трудяг? Иди к нам, не заставляй дядей напрягаться, а то девочку сделаем.

Всё с ними ясно. Мародёры. Наличие оружия у меня они не видели. У них на троих только обрез из двустволки. Но это сейчас тоже аргумент.

– Что язык засунул в крайнее место?

Бу-ухх. В моём укрытии из бочки появилась кучка дырок, из которых весело зажурчали струйки воды. Вот падаль. Уже видать хлопнули кого-то и крови не боятся. Услышав характерный щелчок переламываемого для перезарядки оружия, вывалился плашмя и выстрелил в вооружённого. Практически навскидку. Бу-ум. Бу-ум. Первый заряд ударил в колено разворотив его, а второй уже в живот. Бу-ум. Второму мародёру превращаю в кровавую кашу лицо. Вскакиваю и уже на бегу стреляю в третьего. Бу-ум. Бу-ум. Готов навеки. Останавливаюсь у орущего подранка.

– Не стреляй! – поднимает он руку, словно она ему поможет защититься.

Бу-ум. Выстрел в голову прямо сквозь ладонь. Готов. Быстро к автомобилю, а в стволе только один патрон остался. Приседаю за капотом и быстро снаряжаю до полного. Чёрт его знает, кто ещё в машине: окна тонированные, не видно ни черта!

– Кто внутри есть? Отзовись или дырявлю всё.

– Не надо. Пожалуйста. Я не с ними. Это наша машина, они папу и маму застрелили, – раздался женский голос, полный слёз.

– Я подхожу. Не делай глупостей, – осторожность не помешает. Мало, что ли, случаев.

Встал, держа на мушке открытую дверь со стороны водителя. Подошёл ближе и распахнул заднюю дверь. Девушка лежала, связанная по рукам и ногам. На вид – ровесница.

– Ты кто такая? Я всех наших в посёлке знаю.

– Я Алёна Скворцова. Мы к родне погостить приехали из Владивостока.

– Постой, к тем самым Скворцовым, что на восьмой улице живут?

– Да, наверное, – хлюпала она мне в ответ, а я развязывал пострадавшую.

– Надругались? – заменил я слово на более мягкое.

– Не успели. Только родителей… – и стала реветь, – убили…

– Ладно, всё. Ну всё уже, не вернёшь их, – я прижал её к себе и стал гладить по волосам. Так, наверное, матери делают, когда детям больно. Я свою не помнил совсем. Умерла при родах.

Она ещё пару раз всхлипнула и чуточку успокоилась.

– Они не родные мне. Маленькую, в пять лет из детского дома взяли, но это ничего не значит. Мы в детдоме всегда ждём родителей, любых, какими бы они не были. Знаешь, как это? Проводить всё время у окна и смотреть на проходящих людей, заглядывать в их лица и ждать? Дай ружьё.