Тики Ту - [5]

Ещё через пару месяцев, сняв небольшой офис в одном из переулков близ Покровки — рядом с юридической консультацией, в которой ему и сделали все необходимые для резервирования авторского права документы, — Агафонов открыл контору под интригующей вывеской «Центр психологического декодирования». И ниже, маленькими золотыми буковками на тёмно-зелёном фоне: «Снятие духовных барьеров и блоков, расшифровка и нейтрализация психологических кодов, устранение последствий экстрасенсорного воздействия. Приём строго по записи».

Первой пришла Марина. И Миша понял сразу — пациентка ещё рта раскрыть не успела — вот она, нежданная птица-любовь. Так и клюнула ведь, сволочь.

Девушка стояла такая тоненькая и грустная, в легкомысленном молочно-белом платьице, а в глазах… Ах, о чём это мы?

Маринина проблема заключалась в следующем. Девчонка наивно полагала, будто её намеренно сглазили, поэтому в жизни всё не то и всё не так. Из университета с четвёртого курса вышибли за неуспеваемость, парень, с которым три года любовь неземная вихрями кружилась, ушёл к лучшей подруге, на работе шеф домогается… Короче, вполне обычная, хоть и затянувшаяся депрессия. Этот «психологический код» Агафонов нейтрализовал за пару недель, потаскав девчонку по кабакам, концертам и клубам. И, наконец, когда почувствовал, что пора — признался в собственных воспылавших чувствах. А по ходу дела предложил руку, сердце и перманентное место в собственной постели.

С другими пациентами, которых сначала было немного, дело обстояло посложнее. Но, то ли Миша оказался прирождённым психологом, то ли за время работы в строительстве неплохо научился разбираться в людях, а также, будучи человеком весьма эрудированным и свободно владеющим «профессиональными» терминами (не всегда точно зная их истинный смысл), он потихоньку начал действительно людям помогать, докапываясь до первопричин их проблем, страхов и неудач. Вот удивился бы Агафонов, узнай он, что неплохо овладел методой небезызвестного в определённых кругах господина Бёрна. Но Миша, естественно, об этом даже не догадывался. Как не догадывались и его клиенты.

И действительно, через пару-тройку месяцев Михаил Михайлович стал одной из самых модных столичных фигур в оккультно-психологической отрасли шоу-бизнеса. Записаться к нему на приём теперь можно стало только по электронной почте, изложив при этом суть проблемы. Просто с улицы в «Центр психологического декодирования» попасть стало решительно невозможно. Пришлось даже вывеску снять и, чтобы избежать несанкционированного интереса разных мудрил от медицины, взять в долю самую серьёзную на районе «охрану».

Профессор Клюжев из Института мозга, хитростью прорвавшийся на приём к Агафонову, быстро разоблачил шарлатана, но, посмеявшись вместе с модным «психдекодером», и выпив с ним прекрасного кофе с не менее восхитительным сингл-молтом, пообещал «куда надо» не стучать. Мол, вреда вы, молодой человек, людям не приносите, даже наоборот, но моего имени, прошу вас, в разговорах всё же не упоминайте. Я с подобной вам публикой, понимаете ли, лично незнаком. Договорились?

Пожав друг другу руки, они распрощались, причём Миша обещал Фёдору Алексеевичу рассказывать о наиболее интересных случаях, которые можно будет уложить в очередную толстую умную книгу, что «в простонародье» зовутся монографиями. В общем, расстались добрыми приятелями.

Тем временем во всю шла подготовка к свадьбе. Пока Миша вёл приём в своём центре, контролировал архитектурное бюро, в общем запасался необходимой финансовой прочностью, Маринка шастала по торговым центрам и сметала с полок дорогущих бутиков всё самое блестящее и кричащее, запас прочности будущей семьи без всякого зазрения совести разнося в щепки. Агафонов однажды попытался вмешаться в ход разбазаривания нажитых непосильным трудом капиталов, но получил такой агрессивный отпор, что не будь он по уши влюблён в эту стерву, лететь бы той сейчас в родной Энгельс Саратовской губернии на троллейбусный завод, где честно трудились все предыдущие поколения её предков. Но то-то и оно, что любовь, как говорится, зла. Нда…

* * *

И вот теперь, получив это нервное письмо о странном состоянии, в котором уже два года находится бедная девушка с мелодичным восточным именем, и написанное самой мадам Аль-Заббар — «Стальной Леди», как двусмысленно звали миллиардершу все без исключения средства массовой информации, Миша понял, какую серьёзную игру он однажды затеял, по собственному скудоумию взявшись за нелёгкий труд «раскодирования» человеческого разума. Но в то же время инстинктивно почувствовал, что справится. У него обязательно получится вывести девчонку… из себя? Странно звучит. Как каламбур. Но встречаться с клиентом сейчас, не имея на руках достаточно информации и не проанализировав похожие случаи хотя бы поверхностно, ни в коем случае нельзя. А кто может дать хоть маленькую наводочку? С чего-то начинать надо, верно?

Агафонов ещё раз — наверное, уже в десятый — взялся перечитывать письмо. И тут его осенило. Вот же! Вот! Как сразу-то не обратил внимания? Госпожа Аль-Заббар пишет, что у них был…