ТИК - [46]
До Дениса упорно (при всем, опять же, цинизме), надо сказать, не доходило: ну ладно, менты, наглое, облеченное полномочиями жлобье — они наживаются на всем, на чем могут… Но ведь подставляют-то как правило совершенно обычные, нормальные вроде бы люди — и главное кого! Своих родных. Мужа. Брата. Родную мать, проведшую полгода в больнице — а теперь, без квартиры, вынужденную вообще чуть ли не бомжевать…
— …Но и это еще не все! — Шалимов аж вперед подался. — Когда искали, разбирались, что к чему, в холодильнике вдруг обнаружились останки, точно совпадающие с описанием тех самых, спорных! Сейчас взяли у моей клиентки кровь, ждем результатов генетической экспертизы…
— Так кого же тогда сожгли? — спросил Денис.
— Еще кого-то бесхозного. Якобы перепутали карты. Поступил примерно в то же время, тоже почти скелетированный, даже отпечатков снять не смогли…
— Перепутали — или?..
Шалимов посмотрел на Дениса хитрыми глазками и неопределенно повел бровями.
— Владельцем домена записана компания «Инфотэк»: наша, московская, занимается информационными технологиями управления. Но реально «Синефобию» сделал для собственного удовольствия Василий такой Дробышев, совладелец этой компании. Интересный сам по себе мужичок — лет пять тому назад проходил по делу о видеопиратстве: накрыли мастерскую, где дивидишки штамповали… Подозревали, что он организатор, — но так в итоге ничего ему не предъявили.
— А, синефил…
— Ага. Ветеран. Даже мученик идеи. Он за свое увлечение все-таки отсидел — только еще при Андропове.
— Ну?.. — усмехнулась Ксения. — Игорь же любил про то время рассказывать — хотя сам тогда ребенком еще был, но специально им интересовался. Не в курсе?.. Он, я помню, носился — давно уже, правда, — с идеей написать историю советско-русской синефилии и считал начало восьмидесятых таким катакомбным периодом, эпохой подвижников… Когда видеокассета с американским фильмом стоила на черном рынке от ста до двухсот рублей. Месячная инженерская заплата… Ну, и надолго за это сажали? По какой, кстати, статье?
— Дробышеву дали трешник. За распространение порнографии. Как он сам говорит, за фильм «Последнее танго в Париже».
— Н-да… — Она покачала головой. — Ты, значит, разговаривал с ним?
— Да, встретился. Ничего, конечно, интересного не узнал. Сайт он сделал два года назад, у того были свои постоянные посетители — киноманы, понятно… Все, в общем, совершенно обычно. Когда байда эта началась, в декабре, Дробышев сперва вообще внимания не обратил — мало ли кто о чем на форуме базарит…
— И кто такой Джон Доу он, конечно, не знает?
— Ну откуда? Что регистрирующийся указывает? Че хочет, то и пишет. Ну, е-мейл свой. Но наделать себе сетевых ящиков — тоже, знаешь, не проблема…
— …А этот самый Ник?
— Нет, не знает. Хотя он последнее время следит за всеми терками на форуме. И он тоже обратил внимание на этих двоих. Дробышев, между прочим, считает, что они знакомы друг с другом.
Ксения изобразила лицом скепсис.
— Я помню: ты говорила, что скорее всего они оба — один человек. Может, сам Гордин…
Ксения изобразила, что ни на чем не настаивает. Знарок раздумчиво выпятил нижнюю губу:
— У меня, например, скорее ощущение, что кто-то из них кого-то на понт берет…
— Саш, — мягко спросила она после паузы, глядя на майора исподлобья, — если не секрет, конечно… Зачем ты его ищешь? Тем более не по службе…
Знарок посмотрел на нее — внимательно, хотя и без какого-то специального выражения. Но Ксении стало не по себе.
— Понимаешь… — произнес медленно. — Он мне остался кое-что должен.
По Богатырскому проспекту, широченному, голому, я пер бесконечно, как через арктическую пустыню, коченея на ветру. Зябко светились двенадцатиэтажки, в отдалении врастали в глухое черное небо какие-то строящиеся башни, смутно обозначенные прожекторами… Я обрывочно думал, что нет ничего тоскливее и ничего для меня привычнее, чем так вот полубесцельно бесконечно двигаться, ежась, сморкаясь под ноги, с видом на все это, одинаковое и неизбывное на одиннадцати часовых поясах: продуваемое пространство пустырей и проспектов, щедрое, снежное, безлюдное; ящики «жилмассивов» в электрической сыпи… и еще высоковольтные мачты с провисшими нотными линейками — на фоне блеклого заката… далекие гигантские конусы ТЭЦ… Ничего другого не представлялось мне при произнесении слова «Россия».
Чувствуя, что недооценил расстояние до метро, я свернул наугад в мелкий шалман — в одну из длинного ряда стекляшек, которые тянулись по периметру примыкающего к «Пионерской» участка с чем-то не то, опять же, строящимся, не то ремонтируемым по центру: из темноты едва проступали тяжелые бетонные углы.
Взял сто, сел подальше от входа, повесив куртку на спинку стула. Вскоре после меня в кабак ввалилась компания из шести-семи гопников, включая пару гопниц: они были датые, громкие и витальные, они реготали конскими голосами, размахивали руками, толкались, разливали, почти не скрываясь, под столом — и разливали по столу. Я отвернулся, вытащил из куртки и разложил перед собой несколько взятых у Виталя распечаток. Ладно, продолжим.
Мэрилин Монро (Норма Джин Бейкер). 1926–1962. Начинала как фотомодель, с конца 40-х стала сниматься в кино — преимущественно в комедиях. Всего в фильмографии от IMDB — 31 картина.
Новый роман лауреатов премии «Национальный бестселлер» 2003 года обладает всеми достоинствами "[голово]ломки" плюс еще одним – он остро социален. Настолько остро, что картины современности невольно окрашиваются зловещими отблесками не просто вершащегося, но уже свершенного апокалипсиса. Детективная интрига ни на минуту не отпускает читателя – герой, невольно включенный в какую-то многоходовую комбинацию, раз за разом ставится под удар. Порой кажется, на него ведет охоту полиция, порой – тоталитарная секта, порой – помешанный на экстриме друг детства, а порой читатель уверен, что герой "Серой Слизи", подобно герою "Сердца Ангела", сам совершает все эти чудовищные преступления.
Роман «Слава богу, не убили» — парадоксальная смесь жесткого детектива с плутовским романом, притчи с документалистикой, «чернухи» с «социалкой». Только в таком противоречивом жанре, по мнению автора, и можно писать о современной России и людях, живущих в ней.Полулегально обитающий в столице бедный провинциал оказывается участником головоломной интриги, где главный игрок — гламурный генерал-силовик, ездящий по Москве на розовом «хаммере», а на кону — миллионы серого нала в зеленой валюте. То, что из этого получается, способно насмешить, не может не ужаснуть, но главное — призвано заставить крепко задуматься о правилах, по которым все мы живем.
Новый роман рижских авторов продолжает линию их предыдущих книг. Перед нами отменный триллер, стремительно набирающий обороты и в итоге из детективного «квеста» с загадочными смертями и жуткими совпадениями перерастающий в энергичный «экшн».
Александр Гаррос и Алексей Евдокимов — лауреаты премии «Национальный бестселлер», авторы трёх романов, в которых жёсткая социальная публицистика сочетается с лихо закрученным сюжетом. «Чучхе» — сборник из трёх повестей, построенных целиком на злободневных российских реалиях. Мистический триллер тут встречается с политическим, интрига непредсказуема, а диагноз обществу безжалостен.
В сетевые и ролевые игры играют студенты и менеджеры, врачи и школьники, фотомодели и драгдилеры, писатели и читатели… притворяясь эльфами, инопланетянами, супергероями. Жестокими и бессмертными.В плену иллюзий жизнь становится космической одиссеей безумцев. Они тратят последние деньги, они бросают семьи и работу, они готовы практически на все, чтобы игра продолжалась.…Когда всемогущий Инвар Мос пошлет тебе sms, твое время начнет обратный отсчет. И останется только выбрать — охотник ты или жертва. Догонять или убегать.
![[Голово]ломка](/storage/book-covers/48/48bcbb9586c15c2ee711bf63c8bdeaee9253900e.jpg)
Что это? История о том, как мелкий банковский пиар-менеджер превращается в безжалостного супермена? Или — история обыкновенного безумия? Или — история конца света, наступающего для одного отдельно взятого человека? Или — русскоязычная версия «Бойцовского клуба» и «Американского психопата»? Или, может быть, пересказ модной компьютерной игры? Это — головоломка, шокирующая литературная провокация, крепко замешанная на жестком триллерном сюжете.
В настоящий сборник вошли восемь разноплановых рассказов, немного вымышленных и почти реальных, предназначенных для приятного времяпрепровождения читателя.
Повесть-сказка, без моральных нравоучений и объяснения смысла жизни для нашей замечательной молодежи. Она и без нас все знает.
Максим, как и многие люди, жил обычной жизнью, не хватая звёзд с неба, но после поездки в Индию, где у него произошла довольно странная встреча с одним мудрым старцем, фундамент его привычного мировоззрения дал трещину, а позже и вовсе рассыпался в прах. Новый смысл и уже иные горизонты увлекли молодого человека к разгадке очень древней тайны жрецов… И это ещё не всё, впереди другие приключения и жизненные головоломки. С уважением, Вячеслав Корнич.
Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.
Мэпллэйр – тихий городок, где странности – лишь часть обыденности. Здесь шоссе поедает машины, болотные огни могут спросить, как пройти в библиотеку, а призрачные кошки гоняются за бабочками. Люди и газеты забывают то, чего забывать не стоит. Нелюди, явившиеся из ниоткуда, прячутся в толпе. А смерть непохожа на смерть. С моста в реку падает девушка. Невредимая, она возвращается домой, но отныне умирает каждый день, раз за разом, едва кто-то загадает желание. По одним с ней улицам ходит серый мальчик. Он потерял свое прошлое, и его неумолимо стирают из Мироздания.
Кира Медведь провела два года в колонии за преступление, которого не совершала. Но сожалела девушка не о несправедливости суда, а лишь о том, что это убийство в действительности совершила не она. Кира сама должна была отомстить за себя! Но роковой выстрел сделала не она. Чудовищные воспоминания неотступно преследовали Киру. Она не представляла, как жить дальше, когда ее неожиданно выпустили на свободу. В мир, где у нее ничего не осталось.