Тиховодье - [61]

Он меня ударит, – подумала она, отлично понимая, что их разделяет десяток метров и просто так ему этого не сделать. Но сердцем она чувствовала, что этому человеку ни десять, ни сто метров – не могут служить преградой.

– Мне что опять тебя упрашивать? Мы вроде обо всем договорились. Если предков дома не окажется, то с Максом будешь сидеть ты. В конце концов, ты его мать – так исполняй свои родительские функции.

– Макс? Вы… Ты сказал Макс? – ей показалось, она ослышалась.

– Да, Макс. Или ты уже забыла, что у тебя есть сын? Допилась уже? Ну не удивлен зная теперь твоё генеалогическое дерево. Надо было послушать в свое время умных людей. Говорили же – от осины не родятся апельсины.

Имя само сорвалось с ее губ.

– Саша?…

Это не было догадкой с ее стороны и нельзя было сказать, что она вспомнила его. Это было что-то инстинктивное, выработанный рефлекс за годы совместной жизни.

Повисла напряженная тишина. Катя ждала реакции мужчины на произнесенное имя, а тот мог ждать чего угодно. И каждый мог трактовать молчание по-разному.

– Ну? – пижон первый нарушил молчание, выпятив вперед уже намечающееся округлое пузо и отведя назад руку с растопыренными пальцами, торчащими из-под ручки, повисшей на пухлой ладони борсетки, рублеными колбасками. – Что? Если нечего ответить, то полезай в тачку, мы и так опаздываем.

Муж? Это действительно ее муж? Ей сложно было поверит в это, настолько он отличался от того мальчика, за которого она вышла замуж.

Она сделала робкий шаг в его сторону.

– И брось этого грязного медведя, на какой помойке ты его нашла? – произнес Александр, грузно плюхнувшись в водительское кресло. – Он испачкает обивку.

– Почему ты так со мной разговариваешь?

– О, боже, ты мой! – мужчина закинул голову, обращаясь к небесам через потолок автомобиля. – Ты опять?

– Как я с тобой разговариваю? – в его голосе появились саркастические нотки, он издевался и передразнивал. – А как мне с тобой разговаривать?

Отвратительный звук шлепка – он ударил кулаком в ладонь другой руки – напомнил школьное фойе, стену и словно отпочковывающихся от нее всё новых и новых школьниц.

Она дернулась, оглядываясь.

– Макса рядом нет, не перед кем ломать комедию и строить из себя влюбленную пару. Мы же вроде уже давно договорились обо всем.

– Договорились о чем? – у нее не осталось ни малейшего сомнения, перед ней муж и он – полный, абсолютный психопат и садист.

– Так, всё! Хватит! – Александр громко хлопнул дверцей, открыв окно, высунулся в него и крикнул. – Или ты едешь. Или я говорю Максу, что его обожаемая мамочка бросила его и сбежала с любовником в Сочи.

– С каким любовником?

– Да хоть с каким! Или мне их всех ему перечислить?

– Ты не посмеешь впутать в это Макса.

– Увидишь. Еще как посмею, – заработал двигатель. Тихое низкое гудение. – Ну?…

Она подошла и, забравшись в салон села рядом с ним.

– Куда мы едем? – спросила она, когда он, вдавив педаль газа, рванул автомобиль с места.

– Домой, и я надеюсь, ты перестанешь задавать дурацкие вопросы и придешь в себя, когда мы вернемся. Конечно, Макс еще мало что понимает, но ему не стоит видеть пьяную истеричную мамашу.

– Я не пьяна… – она понимала, что ведет себя с ним совершенно неправильно. Что она не должна отвечать на его вопросы, не должна оправдываться, лучшей защитой всегда было и остается нападение. Но ничего не могла с собой поделать. Его вопросы, насмешки, интонации – все это заставляло ее мысли путаться. Рядом с ним она чувствовала себя «зайцем» перед троллейбусным кондуктором, студенткой перед комендантом общежития.

– Это еще хуже, – Александр усмехнулся своей шутке, блеснув керамическими зубами. – Значит и у тебя началось? Достойная дочь своего отца? Что прирежешь меня, как он прирезал твою мамашу. Жаль я поздно узнал об этой твоей маленькой семейной тайне.

– Что ты несешь! Мои родители разбились, когда мне было три года!

– Ну да. И придание отнюдь не свежо и не верится уже… Черт! От тебя определенно разит как бомжа. И что на тебе за куртка? С какого собутыльника сняла?

Она как можно незаметней понюхала воротник и рукав, делая вид, что поправляет спутанные и мокрые волосы.

Не только обивка кресел, вся отделка салона выглядели ужасно дорогими. Она прикоснулась к панели, чтобы убедиться, что это красное дерево, а не хорошая пластиковая подделка.

Она лишняя в этом автомобиле. Они с ним из разных миров.

Александр вывел Мазерати на пустой проспект Революции, и машина бесшумной стрелой понеслась по залитой водой дороге. Висевший под зеркальцем заднего вида Микки Маус закачался из стороны в сторону.

Тёмные массивы домов выглядели холодными мраморными могильными плитами. Они мчались по городу-призраку, в который превратился Тиховодск, и она вновь подумала про то, что город, как и святое место, пустым не бывает. Когда из него уходит жизнь, на смену ей приходит смерть. Брошенный живыми Тиховодск заполнялся мертвыми. Она – лишь одна из этих оживших мертвецов, призраков, городское сновидение.

– Ты изменился, – произнесла она в полголоса. – Если бы я знала, что ты так изменишься ни за что бы…

– Как стары и избиты эти причитания… Ты повторяешься, любимая. Начнем с того, что это ты виновата в том, что произошло с нашим браком. Он развалился по причине того, что ты меня никогда не любила. Даже то, что мы оказались настолько разные это ерунда. Это не разрушило бы наши отношения. Разрушила их твоя холодность.