#тихийпикет - [14]

Шрифт
Интервал


29 марта

Еду прямо сейчас в метро с плакатом про Ильдара Дадина, вижу, как мужчина гуглит его имя.


29 марта

Не буду ничего комментировать. Еду в метро с плакатом о насилии (у меня двусторонний – с одной о Дадине, с другой – про домашнее насилие, сухие факты, статистика). Разговор меня, компании парней в трениках с баночками чуть ли не ягуара, женщины лет сорока и еще нескольких человек. Почти дословно:

– девушка, у вас цветы на голове, можно понюхать?

– нет.

– а что это у вас в руке? можно прочитать?

– можно.

читают. смеются. передают друг другу. вагон оживляется, кто-то снял наушники.

– ты лесбиянка?

– нет.

улыбаются.

– вам кажется, что это смешно?

– ну просто многие придумывают же, никто их не насилует. у меня вот друг есть, так его жена бьет. почему ты не пишешь об этом? о насилии над мужчинами?

– потому что оно статистически несопоставимо и практически не существует.

Женщина лет сорока позади начинает почти кричать:

– парни, что вы несете? что вы вообще знаете о насилии? вас кто-нибудь насиловал? вы были в кризисных центрах? как вы вообще такой абсурд говорите!

Парни переглядываются:

– блин, простите, девушка, наверно, это правда не смешно. Мы сами против насилия, как же ж руку на девушку поднимать. Скажите, а что делать с другом, если он бьет жену? на него надо заявлять?

– надо, но толку обычно мало. вы раньше говорили с ним об этом?

– нет, никогда. а надо?

– да.

– до свидания, спасибо

– спасибо, до свидания

Занавес.


30 марта

Еду со стихами Всеволода Некрасова. Читают. Решила, что можно плакаты создавать прямо в метро, это тоже вызывает любопытство. Маршрут от Гольяново до Бибирево (мой ежедневный маршрут) занимает часа полтора. За это время я стараюсь трижды менять информацию на бумаге. Нашла простой и интересный способ слежения за реакциями читающих – в отражающих поверхностях. Обычно после прочтения человек начинает разглядывать меня (что естественно), и мы часто встречаемся глазами в отражении. Уже после этого я оборачиваюсь, показывая, что не против ответить на вопросы. Выработано правило: рука всегда должна быть опущена. Потому что я человек, у которого опускаются руки, если еду сидя, то кладу плакат на колени.

Многие украдкой фотографируют.


31 мар 2016

Сегодня езжу с Мандельштамом/информацией об отсутствии закона о домашнем насилии. Двусторонняя бумага. Мужчина пойман в момент чтения. Сейчас он улыбается как-то странно и смотрит мне в лицо


1 апр 2016

Еду я такая на Щелковскую, и случается со мной нечаянный перформанс:

я забыла новый плакат на работе, пришлось извлекать из мешка старый (Мандельштам/домашнее насилие), чтобы не прерывать акцию. Решила пересоздать его прямо в метро: достала скотч, черный маркер, два чистых розовых листа А4. Решила клеить прямо поверх. Пока клеила два розовых листа поверх Мандельштама (стоя, на весу), нужно было делать пересадку. В новый вагон я вошла с полупустым плакатом и маркером в руках. Маркер забыла убрать. Так вот: когда в одной руке и плакат, и маркер – это привлекает невероятное внимание (еще больше подчеркивается момент сиюминутности происходящего, что я сама это написала, а не являюсь транспортировщицей). Это выжидающее внимание вынудило меня на интерактив: поверх двух розовых листов я стала создавать схему-таблицу по различию пола и гендера с точки зрения разных интерпретаций. За мной очень пристально наблюдали несколько мужчин и женщин, вникая в мой процесс письма. Писала я специально медленно, как будто вела конспект лекции, звучащей в моей голове. Почувствовала взгляд прямо в лицо. Подняла глаза. Секунд тридцать играли с неким человеком в гляделки. Потом я решила, что пора с ним говорить письменно. Я нашла свободное место на плакате и написала: «а вы знаете, что в России до сих пор нет закона о домашнем насилии? что ежегодно от рук мужей погибает около 14 000 жен?» он кивает отрицательно. вагон наблюдает. он молча достает телефон, молча что-то гуглит и, видимо, убеждаясь, что да, закона нет, кивает мне. Исписав бумагу еще некоторыми данными о домашнем насилии (в стрессовой для себя ситуации склонна к повтору – вчера уже делала такой плакат), оглядываюсь по сторонам – многие смотрят на результат моей работы. Тогда меня охватывает жажда блэкаута, и я начинаю зачеркивать то, что понаписала. это довольно трудоемкий процесс, так как текста много. Мужчина, с которым я письменно общалась, вдруг подходит ко мне и говорит: «девушка, мне так интересно, чем все это закончится – я должен был выйти две станции назад!» А я как раз закончила блэкаут. Получилось: «А знаете ли вы насилие о насилии?» Он кивнул, помахал мне и вышел на Первомайской.

1 апр 2016

Еду в воображаемую школу. Школу жизни. После создания плаката вышла в Бибирево и увидела, как человек несет огромную панду. Он долго смотрел на мой текст, а потом молча понес свою ношу.

«Классная работа

Тема урока: гомофобия, трансфобия, ксенофобия, шовинизм, расизм, сексизм и др формы угнетения в современной России»


1 апр 2016

едем на библиотеку 1+1. новый формат плаката. телесные практики.


3 апр 2016

Утро.

после вчерашнего насыщенного вечера (6 часов в «БИБЛИОТЕКА 1+1» + дружеская печальная вечеринка) ни нести плакат, ни коммуницировать желания и сил не было. Написала плакат, которым была не очень довольна («Кто-то говорит, что в России идет холодная гражданская война – телевизор лишает здравого смысла, новости маскируют реальность»). Этот плакат плохой именно потому, что он ПЛАКАТ: он замкнут на себе, монологичен, не оставляет места для выработки совместного языка, в нем нет дискурсивного сопротивления, и он не сильно отличается от пропагандистских наклеек в метро об истории России. К счастью, мой неудачный похмельный плакат увидели только двадцать молодых полицейских в вагоне, с которыми я ехала сегодня до Театральной. Поскольку я держала плакат вверх ногами, они по ходу чтения склоняли свои одинаковые головы в шапках в одну сторону, как птенцы.


Еще от автора Дарья Андреевна Серенко
Девочки и институции

Героини «Девочек и институций» работают в государственных учреждениях культуры. Это особый мир, похожий на морок, стремящийся навязать свои непрозрачные законы каждой и каждому, кто попал туда. Жалобы в департамент, подотчетные мероприятия, квартальные премии, отчеты и выговоры составляют основу повседневности этого мира. Девочки здесь – вторичный элемент системы, на котором, впрочем, вся эта система и держится. С системой они вступают в сложные и нередко созависимые отношения: живут по ее законам, иногда бунтуют, иногда подчиняются, скорбят, радуются и танцуют, уходят и возвращаются.


На посохе — сова...

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Грани допустимого

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Окрик памяти. Книга третья

Говорят, что аннотация – визитная карточка книги. Не имея оснований не соглашаться с таким утверждением, изложим кратко отличительные особенности книги. В третьем томе «Окрика памяти», как и в предыдущих двух, изданных в 2000 – 2001 годах, автор делится с читателем своими изысканиями по истории науки и техники Зауралья. Не забыта галерея высокоодаренных людей, способных упорно трудиться вне зависимости от трудностей обстановки и обстоятельств их пребывания в ту или иную историческую эпоху. Тематика повествования включает малоизвестные материалы о замечательных инженерах, ученых, архитекторах и предпринимателях минувших веков, оставивших своей яркой деятельностью памятный след в прошлые времена.


Анонимная война. От аналитиков Изборского клуба

Феноменом последних лет стал резкий рост массовых протестных выступлений в разных странах мира. На смену череде «оранжевых революций» пришли «революции 2.0», отличительная черта которых — ключевая роль Интернета и социальных сетей. «Арабская весна», «Occupy Wall Street», «Болотная площадь», лондонские погромы, Турция, Бразилия, Украина… — всюду мы видим на улицах молодежь и средний класс, требующий перемен. Одна из точек зрения на эти события — рост самосознания и желание молодых и активных участвовать в выборе пути развития своих стран и «демократический протест» против тирании и коррумпированных элит.


Гласное обращение к членам комиссии по вопросу о церковном Соборе

«…Церковный Собор, сделавшийся в наши дни религиозно-нравственною необходимостью, конечно, не может быть долгом какой-нибудь частной группы церковного общества; будучи церковным – он должен быть делом всей Церкви. Каждый сознательный и живой член Церкви должен внести сюда долю своего призвания и своих дарований. Запросы и большие, и малые, как они понимаются самою Церковью, т. е. всеми верующими, взятыми в совокупности, должны быть представлены на Соборе в чистом и неискажённом виде…».


Литературная Газета, 6404 (№ 07/2013)

"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/.


Героика Дикого Запада

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Женская власть

Для кого эта книга? Как для феминисток_тов, так и для тех, кто хочет перейти от патриархальных стереотипов к умению формировать своё мнение. Читая главу за главой, вы поймёте, что не так с работой СМИ и рекламщиков, отношением к женщинам в России, патриархатом, восприятием сексуальности и как все это связано с феминизмом. Книга содержит нецензурную брань.


Мужчины учат меня жить

Эта книга – глубокий, всесторонний разговор о женском голосе. Ребекка Солнит рассказывает не только о менсплейнинге, который этот голос игнорирует, – она затрагивает множество острых, болезненных тем, каждая из которых громко свидетельствует об угнетении женщин. Жестокость, насилие, равнодушие, замалчивание – все это попадает во внимание журналистки, которая с холодной головой и беспощадной честностью обличает дискриминацию женщин. От живописи до кино, от прозы Вирджинии Вулф до историй жертв изнасилования, вчера и сегодня, по всему земному шару – Ребекка Солнит написала всеохватную феминистическую книгу.


Ветер ярости

Эта книга написана в удивительном и редком «жанре»: предельно личный разговор о травме, насилии и любви перемежается с еще более личными произведениями. Такая структура дает возможность погрузиться в произведения и контекст, в котором они создавались. Тексты Оксаны Васякиной ломают привычное представление о поэзии и ее предмете. Сама жизнь, ее рутинные процессы и вещи бытовой реальности становятся поэзией. Цикл текстов «Ветер ярости», в честь которого названа книга, делает системное насилие над женщинами видимым.