Тихий пруд - [47]

Джеффри рассмеялся.

— Я не думаю, что я когда-нибудь подсчитывал все это до последней горошины! Разумеется, выращивать свои овощи — это причуда, но весьма приятная, — Джеффри опустил на поднос свою чашку. — Ладно, мне еще нужно написать несколько писем.

Эдна сделала очередной стежок на своей безукоризненно симметричной вышивке и спросила:

— Кому ты собираешься писать? — а затем, когда во взгляде мужа появилось нечто, весьма напоминающее отвращение, добавила поспешно:

— Я просто подумала, что если ты будешь писать кузену Уильяму, то передай ему привет от меня.

— А почему ты решила, что я собираюсь писать Уильяму Терви?

Ее рука дрогнула.

— Я… я просто подумала…

— Это очень дурная привычка.

Джеффри вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

Мириэл рассмеялась.

— О, Джеффри и его письма! — сказала она, но продолжать не стала.

Эдна перешла к ценам на рыбу.

В гостиную вместе вошли Ниниан и Дженет и отвлекли внимание Мириэл на себя.

— Ваш кофе остыл. Где можно было так застрять?

Ей ответил Ниниан.

— Мы поднялись наверх, чтобы пожелать Стелле спокойной ночи.

— Она должна быть уже в постели! — выкрикнула Мириэл.

— Так оно и есть. Ну так и что? — ответил Ниниан весело.

Дженет слегка покраснела. В своем коричневом платье со старомодной жемчужной брошью она выглядела юной и очень хорошенькой. Она сказала:

— Звонила Стар. Она сегодня не вернется.

Мириэл рассмеялась.

— Ну, теперь, когда вы здесь, давайте чем-нибудь займемся! Я поставлю какую-нибудь музыку и мы можем потанцевать.

Ниниан посмотрел на Адриану. Она на мгновение подняла на него глаза и перевернула страницу. Ну, раз сама хозяйка этого хочет… Но если Мириэл думает, что он собирается танцевать с ней, оставив Дженет неизвестно кому, то она сильно ошибается.

Но Мириэл думала совсем о другом. Она отложила принесенную пластинку и повернулась к двери.

— Я сейчас приведу Джеффри. Что за чушь он придумал — отправиться писать письма! Кроме того, неужели кто-то в это верит? Я — точно нет! Или, может быть, ему помогает Эсме Трент?

Мириэл вышла из комнаты так быстро, что не заметила осуждающего взгляда, брошенного на нее Адрианой.

Эдна ничего не сказала и даже, кажется, не шевельнулась — только на мгновение прикрыла глаза. Ее руки лежали на пяльцах — в них даже не было иглы. Вновь открыв глаза, Эдна обнаружила, что мисс Силвер обращается к ней:

— Как удачно, что Стелла ходит в этот класс у викария.

А что, там все девочки ее возраста?

— Дженни немного старше, а Молли — младше.

— Там, кажется, есть еще мальчик, не так ли?

— Он не из семьи викария.

— Правда? Но ведь он живет где-то поблизости?

— Да, поблизости.

Адриана подняла взгляд от книги и сказала решительно:

— Он живет с матерью в сторожке того большого пустующего дома, почти напротив дома викария. Его мать — вдова, ее имя — миссис Трент. Она совсем не занимается мальчиком, а мы практически не поддерживаем с ней отношений.

Если расспросы мисс Силвер и имели целью отвлечь внимание Эдны Форд от последней фразы Мириэл, то в результате возымели обратный эффект. Эдна произнесла дрожащим голосом:

— Она дурная женщина — совершенно распущенная. Мы не должны принимать ее в доме, — ее бесцветные глаза уставились на Адриану. — Вы не должны были приглашать ее на прием. Это было совершенно не правильно. Она безнравственна.

Адриана пожала плечами.

— Дорогая Эдна, я не полиция нравов!

Чрезмерно сухой тон, которым это было сказано, заставил мисс Силвер вспомнить о том, что говорилось о самой Адриане Форд примерно сорок лет тому назад. Но Эдна была выше деликатности или такта.

— Она порочна до мозга костей. Она не думает ни о ком, кроме себя. Ей все равно, какой ценой, но она своего добьется.

Адриана бросила на нее презрительный взгляд и заметила:

— Ради бога, Эдна! Разве можно выставлять себя таким посмешищем?

У граммофона в другом конце гостиной Ниниан пробормотал себе под нос:

— Похоже, тишина в морге грубо нарушена. Останемся в стороне или примем участие?

Дженет ответила ему мрачным взглядом. В электрическом свете лампы ее глаза казались такими же темными, как и волосы. Ниниан находил этот оттенок очень красивым.

Он почти не слышал, о чем она говорила, поскольку его мысли были заняты совсем другим, уловил только, что она предпочитает не вмешиваться в разговор. Впрочем, последнюю ее фразу он все-таки расслышал:

— Это не имеет к нам никакого отношения.

И неожиданно для себя самого до смешного обрадовался этому «к нам», словно объединявшему его и Дженет и выносящему их двоих за скобки общей беседы, — и поражаясь самому себе, Ниниан с ужасом понял, что краснеет и не знает, что сказать. А Дженет наконец почувствовала себя отмщенной. Давненько ей этого не удавалось и теперь грело душу.

Мириэл подошла к дверям кабинета и вошла; увидев, что Джеффри открывает стеклянную дверь на террасу, она спросила, куда это он направляется, на что получила лаконичный ответ: «Туда».

— А я думала, что вы собираетесь писать письма Джеффри гневно рассмеялся.

— Это общепринятая формула, когда нужно ненадолго оставить семейный круг! Неужели вы сами никогда ею не пользовались?

Мириэл бросила на него исполненный трагизма взгляд.