Тихий омут - [5]
— Господин Сотников, вы бы отодвинулись от края, а то вдруг опять поскользнетесь, — сочувственно подсказала Вера, наблюдая за возней этого идиота со своими любимыми лаковыми штиблетами.
Сочувствие ее вообще-то относилось к его несчастным подчиненным. Жизнь у них и так нелегкая, а если их начальник заработает еще одну травму черепа, то хоть караул кричи. Хоть увольняйся совсем и другую работу ищи. Говорят, потеря работы — это очень серьезный стресс. А ведь еще не известно, какой начальник окажется на новой работе. Может быть, такой же травмированный. Вот, например, на прошлой неделе с этого откоса свалился какой-то менеджер какой-то компании… Ничего удивительного, что все эти компании без конца разоряются, при таких-то менеджерах. И при таких-то генеральных директорах.
Генеральный директор наконец обулся, повозил подошвами по скользкой траве, сообразил, что встать все равно не сумеет, тяжело вздохнул, оглянулся и с горьким упреком сказал:
— Вот видишь, что ты наделала! Главное — даже выслушать не хочешь!
— Я что-то неправильно сделала? — испугалась Вера. — Ой, извините, пожалуйста… Но этот косогор не я камнями засыпала, честное слово… И яму там не я выкопала… И траву не я водой полила… И ботинки не я вам выбирала, по крайней мере, в этом я точно не виновата, и вы должны сами это знать, а если не знаете, кто покупает вам ботинки, так зачем же обвинять посторонних людей? Буквально первого встречного… первую встречную!
— При чем тут ботинки? — серьезно буркнул господин Сотников и, не вставая, попытался отодвинуться от края косогора.
Вера уже собралась подробно и в доступной форме рассказывать господину Сотникову о судьбоносной роли его лаковых штиблет, но тут заметила, что господин Сотников смотрит не на нее, а мимо, что с точки зрения мутной науки психологии объяснить было невозможно ничем, кроме травмы черепа или…
Она оглянулась. Все-таки «или». По дороге, идущей вдоль косогора над набережной, пылил бродячий джип. В окна высовывались небритые морды. Морды выражали тревогу и озабоченность. Это хорошо.
— Мужайтесь! — Вера изобразила насквозь фальшивую бодрость, как у постели умирающего. — Спасение уже близко! Верные друзья спешат на помощь! Сейчас я их потороплю.
Господин Сотников опять завозился, пытаясь встать, и опять что-то закричал, но она уже не слышала, что он там кричит, потому что сама кричала, сломя голову несясь навстречу джипу, размахивая руками, тараща глаза и вообще всеми доступными способами изображая неконтролируемые эмоции. В последний момент, когда джип резко затормозил перед ней и дверцы стали открываться, Вера сообразила, что кричит: «Ой-е-ей, ай-я-яй, в лаковых штиблетах!», — что в данной ситуации могло показаться крайне неуместным и даже подозрительным, поэтому сходу перестроилась и закричала прямо в небритые тревожные морды уже вполне уместное:
— Скорее! Не останавливайтесь! Вы что — с ума сошли?! Не задерживайтесь! Костя ногу повредил! Срочно в больницу!
При этом она прерывисто дышала, всхлипывала, хваталась за сердце и под шумок даже сумела втолкнуть обратно в машину одно наполовину вылезшее туловище и захлопнуть дверцу. И, не переставая заполошно верещать, что Косте плохо, уперлась обеими руками в багажник машины — с самого краешка, чтобы они видели — и затопталась на месте, делая вид, что изо всех сил толкает тяжелую машину, даже разок лбом ее боднула.
Они поверили — может быть, потому, что она назвала идиота господина Сотникова Костей, может быть, потому, что пыталась подтолкнуть громадный джип своими слабыми и нежными руками… Ведь это было так убедительно глупо, так самоотверженно, так по-женски! Коня на скаку остановит.
Водитель высунулся в окно, испуганно закричал:
— Девочка, не надо! Отойди, отойди, что ты, ей-богу…
Багажник мягко ушел от ее рук — это чтобы она случайно не упала, хороший водитель, — и джип тут же рванул на помощь господину Сотникову, который встал уже на четвереньки. Того и гляди, поднимется на задние лапы. Вера отряхнула ладони, еще немножко подержалась за сердце и повытирала сухие глаза — на случай, если эти идиоты оглядываются, — потом повернулась и побежала к мосту. И даже не слишком быстро. Торопиться было уже незачем. Мост лет десять назад объявили пешеходным, потому что для транспорта он был непригоден в силу преклонного возраста, собрались ремонтировать и делать пригодным, но с тех пор успели только снять перила, огородить середину моста низким заборчиком из легких переносных секций, да повесить на фонарных столбах несколько дорожных знаков: «въезд запрещен», «стоянка запрещена», «идут земляные работы», «внимание: сужение дороги», «впереди крутой поворот» и «ограничение скорости до двадцати километров». Вообще-то Вера в дорожных знаках ничего не понимала, просто ей когда-то в порядке анекдота объяснили их смысл, но она надеялась, что хороший водитель этого бродячего джипа в дорожных знаках разбираться должен, так что на мост не попрется.
Она добежала почти до середины моста, когда заметила, что джип на мост все-таки поперся. Может быть, водитель не такой хороший, как она о нем думала? Знаки на всех столбах — гроздьями, и ни одного он не заметил! Милиции на него нет! ГАИ и патрульно-постовой службы! ОМОНа и налоговой полиции! В центре города, средь бела дня, на глазах возмущенной общественности какой-то бродячий джип нагло нарушает все правовые и морально-этические нормы, а правоохранительных органов поблизости что-то не наблюдается! Правда, не наблюдается и белого дня, рано еще, и шести нет. Возмущенной общественности тоже не наблюдается. Кроме двух дядек с удочками, дремлющих на том берегу возле недостроенного, но уже заросшего ряской лягушатника. Нет, эти — не общественность. Да ладно, обойдемся без общественности. Говорят, что спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Она уже давно убедилась, что правильно говорят. А все-таки жаль, что нет восторженных зрителей. Хотя с точки зрения мутной науки психологии жажда славы — это свидетельство глубоко сидящих детских комплексов, непрощенных обид, нереализованных амбиций и всякого такого…
Уходя в армию, Генка был уверен, что для его любви к Инночке не может быть никаких препятствий. Ни то, что Инночка — его начальник, ни то, что она намного старше, ни ее почти взрослый сын… И даже то, что она не ответила ни на одно его письмо, не вызывало в нем сомнений в том, что она его дождется. Но с изуродованным лицом и беспалой рукой он не мог показаться ей на глаза.А Инночка просто не заметила, что он изуродован… Любовь слепа. Слепа? Да ничего подобного. Любовь умеет видеть главное — большую душу, большое сердце, большую ответную любовь.
Тимур был в бешенстве. Он ничего не понимал! Вопросов за последние полчаса у него накопилось столько, что он просто не знал, с чего начать. Зачем его четырнадцатилетняя сестра каждый вечер таскается в этот дом? Почему воинственная незнакомка встретила его с ружьем в руках? От кого она защищает свой маленький прайд — этих смешных девчонок, надменных котят, которые гуляют сами по себе? Ясно одно: он не сможет просто уйти и забыть хозяйку странного дома…
АннотацияАлександра работает гувернанткой у маленькой дочери успешного бизнесмена. Все, что можно купить за деньги, есть в роскошном особняке. Все, кроме любви, заботы друг о друге или хотя бы взаимного уважения. Хозяин дома презирает супругу, та отыгрывается на «обслуживающем персонале» — перед кем еще ей изображать элиту, сливки общества? Хотя единственная представительница элиты здесь Александра — потомственная аристократка, перед которой робеет даже человек, которого все боятся до полусмерти. Его внимание Александре совсем не льстит: она ни капли не доверяет нуворишам.
Ольга молода и фантастически хороша собой. Увидев ее, мужчины теряют голову от восхищения, а женщины — от зависти. Казалось бы, такая девушка не может быть несчастной. Но в прошлом Ольги столько боли и разочарований, что она не доверяет почти никому. До тех пор, пока однажды в ее жизнь не входит Чижик — маленькая девочка, которая потерялась в огромном магазине и с которой Ольга сразу же подружилась. Правда, есть еще отец малышки — богатый, властный и… не очень-то счастливый новый русский?
Аню наняли домработницей к старому инвалиду… По крайней мере, так сказала родственница этого инвалида, принимающая её на работу. И Аня была готова ко всему — к тяжёлой работе, к капризам и придиркам, к непониманию и даже скандалам. Работа была с «проживанием», а за это она была готова терпеть даже самодурство хозяина, тем более, что об этом самодурстве её честно предупредили. Аня не была готова только к тому, что с этого момента жизнь её изменится. И жизнь её родных, и знакомых, и друзей изменится. Есть такие люди, которые хотят и умеют менять мир к лучшему.
…Рыжая оглобля в красных кожаных шортах за стойкой бара, танцовщица в ресторане казино, топ-модель, вышедшая из подъезда старой пятиэтажки во двор как на подиум, свирепая тренерша «жирных тётьков» в фитнес-клубе…Люди так мало знают о тех, кто рядом.Четыре года назад Зоя осталась одна, в один миг потеряв родителей и старшего брата, и поклялась себе заменить племянникам мать. Она хватается за любую работу, в свои двадцать три года искренне считая, что молодость уже прошла, и теперь главная ее цель — обеспечить будущее детей и отдать долги тем, кто помог ей выжить.
Когда речь идет о любви, у консервативных родителей Фрэнка Ли существует одно правило: сын может влюбляться и ходить на свидания только с кореянками. Раньше это правило мало волновало Фрэнка – на горизонте было пусто. А потом в его жизни появились сразу две девушки. Точнее, смешная и спортивная Джо Сонг была в его жизни всегда, во френдзоне. А девушкой его мечты стала Брит Минз – красивая, умная, очаровательная. На сто процентов белая американка. Как угодить родителям, если нарушил главное семейное правило? Конечно, притвориться влюбленным в Джо! Ухаживания за Джо для отвода глаз и море личной свободы в последний год перед поступлением в колледж.
Книгой «СПЯЩИЙ БОГ 018» автор книг «Проект Россия», «Проект i»,«Проект 018» начинает новую серию - «Секс, Блокчейн и Новый мир». Однажды у меня возник вопрос: а какой во всем этом смысл? Вот я родился, живу, что-то делаю каждый день ... А зачем? Нужно ли мне это? Правильно ли то, что я делаю? Чего же я хочу в конечном итоге? Могу ли я хоть что-нибудь из того, к чему стремлюсь, назвать смыслом своей жизни? Сказать, что вот именно для этого я родился? Жизнь похожа на автомобиль, управляемый со спутника.
Автор приглашает читателя послужить в армии, поработать антеннщиком, таксистом, а в конце починить старую «Ладу». А помогут ему в этом добрые и отзывчивые люди! Добро, душевная теплота, дружба и любовь красной нитью проходят сквозь всю книгу. Хорошее настроение гарантировано!
Этот роман о старости. Об оптимизме стариков и об их стремлении как можно дольше задержаться на земле. Содержит нецензурную брань.
Погода во всём мире сошла с ума. То ли потому, что учёные свой коллайдер не в ту сторону закрутили, то ли это злые происки инопланетян, а может, прав сосед Павел, и это просто конец света. А впрочем какая разница, когда у меня на всю историю двенадцать листов дневника и не так уж много шансов выжить.
Впервые доктор Грин издал эту книгу сам. Она стала бестселлером без поддержки издателей, получила сотни восторженных отзывов и попала на первые места рейтингов Amazon. Филип Аллен Грин погружает читателя в невидимый эмоциональный ландшафт экстренной медицины. С пронзительной честностью и выразительностью он рассказывает о том, что открывается людям на хрупкой границе между жизнью и смертью, о тревожной памяти врачей, о страхах, о выгорании, о неистребимой надежде на чудо… Приготовьтесь стать глазами и руками доктора Грина в приемном покое маленькой больницы, затерянной в американской провинции.