Тихий Коррибан - [18]

В какой-то момент, все еще продолжая бежать, я прихожу к осознанию, что за спиной нет никакого угрожающего скрежета чешуйчатых лап. Черный таозин остался где-то позади. Остановившись, пытаясь успокоить дыхание, сопровождаемое болью, я с облегчением вижу, что добрался до середины Долины Темных Лордов. И обессилено припадаю мокрой спиной к холодной стене гробницы Аджанты Полла. За мной, передо мной, подо мной - Темные Лорды, практически все наследие всей истории ситхов. И я не чувствую ничего. Только боль. Я так мал и слаб, что готов взвыть и просить о помощи. Но они меня не услышат. Кто я? Я ничто? Никогда в жизни я не мог и подумать, что буду ощущать себя так.

Швы лопнули, нога снова кровоточит, и я ничего не могу сделать с этим, кроме как оторвать еще кусок ткани от своей одежды и перетянуть рану настолько сильно, насколько возможно. Я все равно справлюсь со своей задачей, ведь на кону весь Великий План, все, к чему шли ситхи. Находясь здесь, в самом центре Долины Темных Лордов, я как никогда четко осознаю всю значимость того, что должен сделать.

Собираясь продолжить путь, я сталкиваюсь с тем, что частично забыл заученный маршрут. Сначала четко воссозданные в памяти повороты и подъемы совпадают с картиной местности, которую я пересекаю, но дальше снова на пути встают руины, которые приходится обходить, и это запутывает меня окончательно. Мавзолей остался позади во мраке – никаких ориентиров у меня нет. Пройдя еще немного вперед, я останавливаюсь, опираясь на винтовку, и осматриваюсь. Складывается ощущение, что я уже был в этом месте, то есть, хожу кругами. Есть ли здесь другая дорога, другой выход? Я не успеваю найти ответ, услышав грохот камней и скрежет за спиной. Снова этот огромный черный таозин! И у меня нет ни малейшего представления, куда бежать, чтобы не стать его жертвой. Стиснув зубы до боли, я с максимальной возможной для меня скоростью бегу к самой низкой каменной насыпи и пытаюсь перелезть ее. К счастью, сила моих рук не подводит меня, но вот прыжок вниз с насыпи проходит весьма неудачно. Кажется, боль отдалась даже в голове, и все же я встаю и бегу дальше. Не к своей цели, а от смерти, бессмысленной и бесславной гибели в челюстях плотоядного червя. Я плутаю среди заваленных входов гробниц, уже не имея в голове никаких планов местности. Боль сдавливает легкие, из-за усталости дрожь расходится по всему телу, но я не готов сдаться, даже когда это чудовище загоняет меня в тупик. Есть только черная пропасть под ногами, в которой ждать может что угодно, но с мыслью, что это вряд ли будет что-то хуже, чем перспектива стать добычей таозина, я прыгаю в неизвестность.

Встав на ноги, я вижу, что оказался в круглом зале с черными стенами. В центре располагается небольшое каменное возвышение, площадка, завешенная по кругу мокрыми черно-коричнево-красными тряпками. По стенам ползают орбалиски, особи от самых мелких до весьма крупных. Я отступаю подальше от стен, зная, чем или, точнее, кем предпочитают питаться эти паразиты, когда в помещении раздается сиплый гнусавый голос:

- Они тебя не тронут.

Я подхожу ближе к центральной площадке и осторожно отодвигаю рукой завесу. На каменном возвышении лежит человек, мужчина с впечатляюще развитым телом, однако кожа его нездорового бледного цвета, и на ней всюду, практически не оставляя живого места, блестят бледно-желтые или серо-коричневые плотные наросты. Всмотревшись лучше, я понимаю, что это панцири впившихся в него орбалисков, несколько мелких паразитов сидит даже на его безволосой голове и на лице – на подбородке, скулах, щеках и даже под ярко-желтыми глазами, окаймленными черным цветом. Я смотрю на его суровое лицо – и не могу поверить своим глазам, а дар речи предательски покидает меня.

- Ты видишь Избранного, Ситх’ари, - озвучивает мои мысли тот же сиплый голос, что я услышал и до этого. - Твой учитель Дарт Сидиус никогда не думал, что ты удостоишься такой чести.

Я перевожу взгляд в ту сторону, откуда бы слушан этот гнусавый голос, и вижу мууна, стоящего рядом с каменным ложем самого Ситх’ари, если верить его словам. Он стоит спиной ко мне, и я не могу сказать, имел ли возможность видеть его где-то раньше, но у меня в любом случае возникает к нему сразу много вопросов.

- Ты знаешь Сидиуса? – задаю я первый из них.

- Я был его учителем, - не оборачиваясь, отвечает муун.

Учитель моего учителя? Здесь? Я не знаю о нем ничего, но может ли быть так, что муун, знакомый с Дартом Сидиусом, которого я видел на записи, и этот муун – одно и то же лицо?

- Хего Дамаск?

- Это было мое реальное имя, - подтверждает учитель Сидиуса. - Мое ситхское имя Дарт Плэгас.

Я понимаю, что мой наставник никогда не упоминал это имя по какой-то причине. И сейчас мне это особенно не нравится. Почему вообще его учитель до сих пор жив?

- Сидиус должен был убить тебя, - прямо заявляю я.

- Он убил, - отвечает Плэгас и тягостно вздыхает. - У Коррибана особые отношения со смертью.

- А с Силой?

- Его Сила – для мертвых. И то лишь отголоски. Планета-кладбище – этим все сказано.

Это, конечно, не объяснение. Но я уже почти смирился с отсутствием четких объяснений, когда речь идет о Коррибане. Но есть еще кое-что, что я обязан у него спросить. Конкретная запись с конкретным диалогом. Но как это спросить? Что сделать? Как поставить точку и при этом не выглядеть безумцем? Все это особенно сложно, когда перед тобой не лицо собеседника, а его согнутая спина! Я предпринимаю попытку зайти издалека: