Тихий Дон. Том 1 - [17]

Шрифт
Интервал

Петро бросил вожжи.

– Тебе что надо?

– Сиди уж, не вставай.

– То-то, помолчал бы.

– Ты чего к нему прискипался? – загудел Христоня, подъезжая к Степану.

Тот промолчал. В темноте не видно было его лица. С полчаса ехали молча.

Шелестела под колесами грязь. Дремотно вызванивал по брезентовой крыше будки сеянный на сито дождь. Петро, бросив вожжи, курил. Перебирал в уме все те обидные слова, которые он при новой стычке скажет Степану. Его подмывала злоба. Хотелось хлестко выругать этого подлеца Степана, осмеять.

– Посторонись. Дай в будку пролезть. – Степан легонько толкнул Петра, вскочил на подножку.

Тут-то неожиданно дернулась бричка и стала. Оскользаясь по грязи, затопотали лошади, из-под подков брызнули искры. Громыхнул натянутый барок.

– Трррр!.. – крикнул Петро, прыгая с брички.

– Что там такое? – всполошился Степан.

Подсказал Христоня.

– Обломались, черти?

– Засвети огонь.

– Серники у кого?

– Степан, кинь серники!

Впереди, всхрапывая, билась лошадь. Кто-то чиркнул спичкой. Оранжевое колечко света – и опять темь. Дрожащими руками Петро щупал спину упавшей лошади. Дернул под уздцы.

– Но!..

Лошадь, вздохнув, повалилась на бок, хряпнуло дышло. Подбежавший Степан зажег щепоть спичек. Конь его лежал, вскидывая голову. Передняя нога по колено торчала в заваленной сурчине.

Христоня, суетясь, отцепил постромки.

– Ногу ему выручай!

– Отпрягай Петрова коня, ну, живо!

– Стой, про-кля-тый! Трррр!..

– Он брыкается, дьявол. Сторонись!

С трудом подняли Степанова коня на ноги. Измазанный Петро держал его под уздцы, Христоня ползал в грязи на коленях, ощупывая безжизненную поднятую ногу.

– Должно, переломил… – пробасил он.

Федот Бодовсков шлепнул по дрожащей лошадиной спине ладонью.

– А ну, проведи. Может, пойдет?

Петро потянул на себя поводья. Конь прыгнул, не наступая на левую переднюю, и заржал. Томилин, надевая шинель в рукава, горестно топтался около.

– Врюхались!.. Сгубили коня, эх!.

Молчавший все время Степан словно этого и ждал: отпихнув Христоню, кинулся на Петра. Целил в голову, но промахнулся – в плечо попал.

Сцепились. Упали в грязь. Треснула на ком-то рубаха. Степан подмял Петра и, придавив коленом голову, гвоздил кулачьями. Христоня растянул их, матерясь.

– За что? – выхаркивая кровь, кричал Петро.

– Правь, гадюка! Бездорожно не езди!..

Петро рванулся из Христониных рук.

– Но-но-но! Балуй у меня! – гудел тот, одной рукой прижимая его к бричке.

В пару к Петрову коню припрягли низкорослого, но тягущого конишку Федота Бодовскова.

– Садись на моего! – приказал Степану Христоня.

Сам полез в будку к Петру.

Уже в полночь приехали на хутор Гниловский. Стали у крайнего куренька.

Христоня пошел проситься на ночевку. Не обращая внимания на кобеля, хватавшего его за полы шинели, он проплюхал к окну, открыл ставень, поскреб ногтем о стекло.

– Хозяин!

Шорох дождя и заливистый собачий брех.

– Хозяин! Эй, добрые люди! Пустите, ради Христа, заночевать. А?

Служивые, из лагерей. Сколько? Пятеро нас. Ага, ну, спаси Христос.

Заезжай! – крикнул он, поворачиваясь к воротам.

Федот ввел во двор лошадей. Споткнулся о свиное корыто, брошенное посреди двора, выругался. Лошадей поставили под навес сарая. Томилин, вызванивая зубами, пошел в хату. В будке остались Петро и Христоня.

На заре собрались ехать. Вышел из хаты Степан, за ним семенила древняя горбатая старушонка. Христоня, запрягавший коней, пожалел ее:

– Эх, бабуня, как тебя согнуло-то! Небось в церкви поклоны класть способно, чудок нагнулась – и вот он, пол.

– Соколик мой, атаманец, мне – поклоны класть, на тебе – собак вешать способно… Всякому свое. – Старуха сурово улыбнулась, удивив Христоню густым рядом несъеденных мелких зубов.

– Ишь ты, какая зубастая, чисто щука. Хучь бы мне на бедность подарила с десяток. Молодой вот, а жевать нечем.

– А я с чем остануся, хороший мой?

– Тебе, бабка, лошадиные вставим. Все одно помирать, а на том свете на зубы не глядят: угодники – они ить не из цыганев.

– Мели, Емеля, – улыбнулся, влезая на бричку, Томилин.

Старуха прошла со Степаном под сарай.

– Какой из них?

– Вороной, – вздохнул Степан.

Старуха положила на землю свой костыль и мужским, уверенно-сильным движением подняла коню испорченную ногу. Скрюченными тонкими пальцами долго щупала коленную чашечку. Конь прижимал уши, ощеряя коричневый навес зубов, приседал от боли на задние ноги.

– Нет, полому, казачок, нету. Оставь, полечу.

– Толк-то будет, бабуня?

– Толк? А кто ж его знает, славный мой… Должно, будет толк.

Степан махнул рукой и пошел к бричке.

– Оставишь ай нет? – щурилась вслед старуха.

– Пущай остается.

– Она его вылечит: оставил об трех ногах – возьмешь кругом без ног.

Ветинара с горбом нашел, – хохотал Христоня.

XIV

– …Тоскую по нем, родная бабунюшка. На своих глазыньках сохну. Не успеваю юбку ушивать – что ни день, то шире становится… Пройдет мимо база, а у меня сердце закипает… упала б наземь, следы б его целовала…

Может, присушил чем?.. Пособи, бабунюшка! Женить его собираются… Пособи, родная! Что стоит – отдам. Хучь последнюю рубаху сыму, только пособи!

Светлыми, в кружеве морщин, глазами глядит бабка Дроздиха на Аксинью, качает головой под горькие слова рассказа.


Еще от автора Михаил Александрович Шолохов
Тихий Дон

Вниманию читателей предлагается одно из лучших произведений М.Шолохова — роман «Тихий Дон», повествующий о классовой борьбе в годы империалистической и гражданской войн на Дону, о трудном пути донского казачества в революцию.«...По языку сердечности, человечности, пластичности — произведение общерусское, национальное», которое останется явлением литературы во все времена.Словно сама жизнь говорит со страниц «Тихого Дона». Запахи степи, свежесть вольного ветра, зной и стужа, живая речь людей — все это сливается в раздольную, неповторимую мелодию, поражающую трагической красотой и подлинностью.


Судьба человека

Рассказ «Судьба человека»- о тех ужасах, которые больше не должны повториться. В небольшом по объему про изведении перед читателями проходит жизнь героя, вобравшая в себя судьбу страны.Андрей Соколов — советский человек, мирный труженик, ненавидящий войну, отнявшую у него всю семью, счастье, надежду на лучшее. Оставшись одиноким, Соколов не утратил человечность, он смог разглядеть и пригреть около себя бездомного мальчика. Писатель заканчивает рассказ уверенностью в том, что около плеча Андрея Соколова поднимется новый человек, готовый преодолеть любые испытания судьбы.Иллюстрации художника С.А.


Поднятая целина

Словно казачья шашка блестит в степи широкий Дон, проносится над ним горький полынный ветер. Больше всего донской казак — хлебороб и воин — любит свободу и волю. А новые времена как плугом перепахивают людей, заставляя их отказываться от привычного уклада жизни, сталкивая друг с другом. Труженик Разметнов, белогвардеец Половцев, коммунист Нагульнов, балагур дед Щукарь, путиловский слесарь Давыдов — каждый отстаивает свою правду и готов за нее идти до конца. А Дон все так же течет по безбрежной степи, отражая далекие звезды, унося с собой людские радости и заботы, звонкий женский смех и частый перестук конских копыт...


Тихий Дон. Книги 3–4

БВЛ - Серия 3. Книга 72(199).   "Тихий Дон" - это грандиозный роман, принесший ее автору - русскому писателю Михаилу Шолохову - мировую известность и звание лауреата Нобелевской премии; это масштабная эпопея, повествующая о трагических событиях в истории России, о человеческих судьбах, искалеченных братоубийственной бойней, о любви, прошедшей все испытания. Трудно найти в русской литературе произведение, равное "Тихому Дону" по уровню осмысления действительности и свободе повествования. Во второй том вошли третья и четвертая книги всемирно известного романа Михаила Шолохова "Тихий Дон".


Тихий Дон. Том 2

Действие романа М. Шолохова «Тихий Дон» развертывается на протяжении десяти лет (1912–1922 гг.). В романе дана широкая картина народной жизни в период революции и гражданской войны.


Донские рассказы

Михаил Александрович Шолохов (1905–1984) – один из наиболее значительных писателей русской советской литературы, лауреат Нобелевской премии 1965 года за роман «Тихий Дон», принесший автору мировую известность.В настоящую книгу вошли рассказы из ранних сборников – «Донские рассказы», «Лазоревая степь», – а также любимые читателями многих поколений рассказы «Нахаленок», «Судьба человека» и главы из романа «Они сражались за Родину» – по этому роману Сергей Бондарчук в 1975 году снял одноименный художественный фильм, ставший безусловным шедевром на все времена.


Рекомендуем почитать
Волшебный фонарь

Открывающая книгу Бориса Ямпольского повесть «Карусель» — романтическая история первой любви, окрашенной юношеской нежностью и верностью, исполненной высоких порывов. Это своеобразная исповедь молодого человека нашего времени, взволнованный лирический монолог.Рассказы и миниатюры, вошедшие в книгу, делятся на несколько циклов. По одному из них — «Волшебный фонарь» — и названа эта книга. Здесь и лирические новеллы, и написанные с добрым юмором рассказы о детях, и жанровые зарисовки, и своеобразные рассказы о природе, и юморески, и рассказы о животных.


Звездный цвет: Повести, рассказы и публицистика

В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.


Год жизни. Дороги, которые мы выбираем. Свет далекой звезды

Пафос современности, воспроизведение творческого духа эпохи, острая постановка морально-этических проблем — таковы отличительные черты произведений Александра Чаковского — повести «Год жизни» и романа «Дороги, которые мы выбираем».Автор рассказывает о советских людях, мобилизующих все силы для выполнения исторических решений XX и XXI съездов КПСС.Главный герой произведений — молодой инженер-туннельщик Андрей Арефьев — располагает к себе читателя своей твердостью, принципиальностью, критическим, подчас придирчивым отношением к своим поступкам.


Тайна Сорни-най

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.


Один из рассказов про Кожахметова

«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».


Российские фантасмагории

Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.


Тихий Дон. Книги 1–2

БВЛ — Серия 3. Книга 71(198).   "Тихий Дон" — это грандиозный роман, принесший ее автору — русскому писателю Михаилу Шолохову — мировую известность и звание лауреата Нобелевской премии; это масштабная эпопея, повествующая о трагических событиях в истории России, о человеческих судьбах, искалеченных братоубийственной бойней, о любви, прошедшей все испытания. Трудно найти в русской литературе произведение, равное "Тихому Дону" по уровню осмысления действительности и свободе повествования. В первый том вошли первые две книги всемирно известного романа Михаила Шолохова "Тихий Дон". Вступительная статья Б.