Тихий Дон против Шолохова - [3]
Правильным, но не единственно возможным. Приведем для примера две другие книжные публикации: Н. Дубровин «Отечественная война в письмах современников (1812 - 1815)» (СПб., 1882) и В. И. Гомулицкий (Гео) «Отечественная война. Работа по обнародованию документов» (Варшава, 1902). Итак, во второй половине XIX и в начале XX веков употреблялись два обозначения. Были ли они равноправны? Видимо, нет. Полная форма - Отечественная война 1812 года - была принадлежностью официальной публицистики (трехтомник М. Богдановича, например, был составлен «по Высочайшему повелению»). Массированное вторжение официального наименования в язык можно с уверенностью датировать 1912 годом - празднованием столетия Отечественной войны, когда прессу и книжный рынок захлестнул мощный поток юбилейной литературы.
Но в тексте «Тихого Дома» мы обнаруживаем не «Отечественную войну 1812 года», а какой-то странный гибрид двух форм «Отечественная 1812 года война»!
Единственным разумным объяснением этого казуса может быть лишь допущение, что в первоначальное написание:
«(…) земля его (…) нарезанная еще прадеду за участие в Отечественной войне, находилась в Саратовской губернии»
- была внесена надстрочная правка:
1812 года
«(…) за участие в Отечественной войне, находилась (…)».
Шолохов, копируя рукопись, просто-напросто вставил слова «1812 года» на неподходящее место.
Но сделав такое допущение, мы обязаны ответить и на вопрос: чем была вызвана правка? Ведь до того, как началась другая Отечественная - Великая, 1941 - 1945 годов, автор, написавший «Отечественная война», мог быть уверен, что его поймут правильно. А вставка в текст была произведена заведомо раньше 1928 года!
Обратимся поэтому к другому времени и к другой войне. С 1914 по 1918 год на пространствах Европы и Передней Азии шла война, которую мы называем первой мировой, а современники именовали Великой, европейской, германской, империалистической. Существовал, однако, краткий период, когда со всеми этими наименованиями конкурировало другое: с июля 1914 по 1915 год в России войну официально называли Второй Отечественной…(см., например, коллажи из газетных заголовков в «Августе Четырнадцатого» А. И. Солженицына: «Думайте теперь же о Музее Второй Отечественной войны!» и др.).
Только в этот период и имело смысл уточнять, о какой Отечественной войне идет речь.
Из вышесказанного следуют два вывода:
1. Правка вносилась в текст, написанный до июля 1914 года.
2. В 1916 году наименование «Вторая Отечественная» полностью исчезает из языка. Следовательно, правка вносилась в текст не позднее 1916 года.
На основании этих двух выводов мы приходим к заключению:
К июлю 1914 года две части первой книги романа были в основном написаны. Не позднее 1916 года Автор приступил к переработке романа.
Русский дух
В ноябре 1916 года на побывку с фронта прибыл в хутор Татарский Митька Коршунов - «друзьяк» и шурин Григория Мелехова:
«Митька пробыл дома пять дней. (…) Как-то перед вечером заглянул и к Мелеховым. Принес с собой в жарко натопленную кухню запах мороза и незабываемый едкий дух солдатчины» (ч. 4, гл. 6).
Какой странный эпитет - «незабываемый»… Кто не мог забыть этот запах? Митька? Но он-то уж точно к своему запаху привык. В курене Мелеховых Митьку встретили Дарья, Ильинична и Пантелей Прокофьевич. Однако про Пантелея Прокофьевича сказано, что он «сидел, не поднимая опущенной головы, будто не слышал разговора»; значит, и резиньянции по поводу запаха исходят не от него: Что же касается женщин, то они войны еще и не нюхали (до гражданской остается целый год). Странно и загадочно!
А вот Григорий и Петро Мелеховы, бросив два развалившихся фронта - германский и противобольшевистский, дождались прихода красных:
«И сразу весь курень наполнился ядовито-пахучим спиртовым духом солдатчины, неделимым запахом людского пота, табака, дешевого мыла, ружейного масла, - запахом далеких путин» (ч. 6, гл. 7).
Тут бы Петру и Григорию самое время вспомнить этот запах, ан нет… Разобраться в ощущениях героев нам помогает другой фрагмент, описывающий вернувшегося из плена Степана Астахова, мужа Аксиньи:
«Наутро - Степан еще спал в горнице - пришел Пантелей Прокофьевич. Он басисто покашливал в горсть, ждал, пока проснется служивый. Из горницы тянуло рыхлой прохладой земляного пола, незнакомым удушливо-крепким табаком и запахом дальней путины, каким надолго пропитывается дорожный человек» (ч. 6, гл. 7).
Займемся сравнительной одорологией - сопоставим характеристики запахов: ч. 4, гл. 6 дух солдатчины едкий ч. 6, гл. 16 дух солдатчины ядовито-пахучий спиртовой запах людского пота табака дешевого мыла ружейного масла запах дальних путин ч. 6, гл. 7 удушливо-крепкий табак запах дальней путины.
За пределами сопоставления остались две невещественных характеристики: «незабываемость» в части 4-й и замечание о том, что «запахом дальней путины (…) надолго пропитывается дорожный человек» в 6-й части; при этом сам «запах дальних путин является неотъемлемой принадлежностью «духа солдатчины» (гл. 16 часть 6-я).
Разгадка «незабываемого» духа здесь и лежит: это тот запах, «каким надолго пропитывается солдат. И, значит, запах этот не «незабываемый», а неотвязный, неистребимый, неустранимый, неизбывный, н е и з б ы в а е м ы й!
Об Александре Беляеве, носящем титул «классика советской фантастики», известно на удивление мало, и современные биографические справки о нем пестрят неточностями. Он — выпускник духовной семинарии и юридического лицея — работал в суде, играл в театре, был журналистом и даже милиционером. После стечения трагических обстоятельств, включая серьезную болезнь, периодически приковывавшую его к постели, жизнь Беляева изменилась: появился писатель-фантаст, тонко чувствующий современность и обладающий даром научного предвидения.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
И. Э. Бабель (1894–1940) — один из самых известных, но в то же время и загадочных русских писателей. О его биографии, связанных с ним литературных скандалах, неповторимом стиле, истории публикаций написаны тысячи статей и десятки монографий. Но загадки по-прежнему считаются неразгаданными. Книга известного израильского слависта З. Бар-Селлы — комплексное исследование бабелевских загадок. Оно базируется на тщательном анализе не только истории публикаций, но и рукописного наследия. Автор последовательно и аргументированно доказывает, что проза Бабеля и его драматургия связаны единым сюжетом, восходящим к библейской концепции.
Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.
Книга доктора филологических наук профессора И. К. Кузьмичева представляет собой опыт разностороннего изучения знаменитого произведения М. Горького — пьесы «На дне», более ста лет вызывающего споры у нас в стране и за рубежом. Автор стремится проследить судьбу пьесы в жизни, на сцене и в критике на протяжении всей её истории, начиная с 1902 года, а также ответить на вопрос, в чем её актуальность для нашего времени.
Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.
«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.
Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».
Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.