Тихим вечером - [7]
В полдень явился агент, отворив дверь, которая, как оказалось, не была заперта. Антон ждал, с чего тот начнет.
— Я принес вам обед, — сказал агент, и в камеру вошел полицейский, осторожно и неумело держа в руках тарелку с едой. — Нам еще не удалось дозвониться. Старшине было некогда: сейчас сюда должны доставить раненого партизана.
Антон, вздохнувший было с облегчением, похолодел, услышав о партизане. Агент же счел его вздох за выражение досады и недовольства.
— Не везет вам, — сказал он, явно желая его утешить. — Все телефонные линии заняты. Вчера вечером жандармы напали на след партизанского отряда. Произошло столкновение, и теперь их преследуют.
Полицейский принес табурет, поставил на него тарелку, положил вилку, хлеб. Чтобы скрыть волнение, Антон сел на нары и принялся за еду. Колени у него дрожали, но он постарался овладеть собой и небрежным тоном спросил:
— Где же это произошло?
— Восточнее нашего города.
«Не может быть! — мелькнула мысль. — Наш район — на запад отсюда. Или это другой отряд?» И равнодушно, словно сообщенная агентом новость ничуть его не заинтересовала, произнес:
— Я бы хотел, чтоб меня снова послали за водой, хоть подышать свежим воздухом.
— Можете погулять по двору, — предложил агент.
— Нет, лучше за водой, чем вышагивать по двору, точно арестант. Предпочитаю общество водовозной клячи…
— Ладно, — ответил агент. — Как пригонят лошадь, так и отправитесь. Часика в три…
Антон торопливо поел, совершенно не ощущая вкуса пищи. Но есть было необходимо, чтобы набраться сил.
Спустя несколько минут отворилась дверь соседней камеры. Паренька куда-то повели. Уж не на допрос ли? Он вслушивался, не на шутку встревоженный. Оправдаются ли ожидания паренька? Отнесутся ли к нему со снисхождением? Если его передадут в руки жандармов, ему несдобровать. Антон тихо шагал по камере, время от времени подходя к двери и приникая к ней ухом. Если не считать обычного для присутственного места шума, ничего не было слышно. Вдруг во дворе затарахтела телега, затопали по лестнице тяжелые сапоги. Он нажал на ржавую дверную ручку и не торопясь отворил дверь. В коридоре не было ни души.
Сердце бешено заколотилось. Отчего бы не попытаться бежать прямо сейчас? Быстро спуститься вниз и выйти на улицу. Если кто-нибудь остановит, он скажет, что ему больше невмоготу торчать в этом чулане. Раз его не заперли на ключ — значит, прониклись к нему доверием. Ведь сам начальник участка приказал перевести его из камеры в караульное помещение.
В коридоре было довольно темно. Неслышно ступая, он дошел до караулки. В распахнутую дверь лились потоки ослепительного дневного света. Он подошел ближе и заглянул внутрь. Какой-то полицейский пришивал пуговицу к форменному кителю, лежавшему перед ним на стуле. Он сидел лицом к двери.
Антон отпрянул, и доска под ним скрипнула. Полицейский встал и пошел к двери. Антон тоже, уже не таясь, шагнул вперед, так что они чуть не столкнулись.
Оба холодно поглядели друг на друга. Полицейский был невысокого роста, плотный, коренастый. На широком умном лице светились хитрые прищуренные глазки. Антон улыбнулся.
— Ты это куда? — спросил полицейский. — Кто разрешил?
— К тебе, — ответил Антон.
— То есть как ко мне?.. И как тебе удалось отпереть камеру? — Глаза полицейского выразили тревогу.
— А она не заперта, — объяснил Антон. — И мне осточертело сидеть одному в темноте.
— А ну, давай обратно! — Полицейский оглядел его тяжелым, подозрительным взглядом.
— Ваш начальник мне разрешил находиться в караульном помещении!
— Назад давай! Без разговоров!
Антон подчинился. Полицейский пошел за ним следом. Щелкнул ключ. Дежурный желал пришить свою пуговицу спокойно, без помех.
Ненависть ко всем полицейским в мире охватила его с новой силой, а толстый этот чурбан вызывал чувство омерзения. Его надо опасаться. Антон все еще ощущал на себе тяжелый взгляд этих желтых, цвета янтаря, глаз. Стиснув зубы, он опустился на нары. Как же это он оплошал! Надо ж было этой проклятой доске заскрипеть так не вовремя!
В коридоре затопали вразнобой. Это привели обратно паренька. Куда его водили? На допрос? Вряд ли допрос мог окончиться так скоро.
Он услыхал щелканье замка и голос агента, говорившего: «Подумай как следует, знаешь ты его или нет, пока я тебя не передал поручику Дичевскому. Уж ему ты всю подноготную выложишь». Паренек что-то сказал в ответ, и агент, проходя мимо камеры Антона, пробормотал: «Там будет видно».
На городских часах пробило два. В коридоре снова затопали сапогами полицейские, вернулись с обеда служащие управы, и в одной из комнат застрекотала пишущая машинка. Женский голос о чем-то спросил.
— Помер, — раздалось в ответ. — Недавно, а может, еще и по дороге.
Он догадался, что речь шла о раненом партизане, которого должны были сюда доставить. Значит, скончался, бедняга… У Антона одеревенели ноги, в икрах закололо…
По улице проехала тяжело груженная машина. Ветхое здание затряслось, с потолка свалился кусок штукатурки, и от этого стука он подскочил как ужаленный. Нервы была напряжены, руки дрожали. Еще целый час предстоит ему сидеть тут, задыхаясь от волнения, думая то о погибшем неизвестном товарище, то о чешме, которая так и стояла у него перед глазами, то о старшине, которому велено навести о нем справки…
Роман «Иван Кондарев» (книги 1–2, 1958-64, Димитровская премия 1965, рус. пер. 1967) — эпическое полотно о жизни и борьбе болгарского народа во время Сентябрьского антифашистского восстания 1923.
В сборник входят повести современных болгарских писателей П. Вежинова, К. Калчева, Г. Мишева, С. Стратиева и др., посвященные революционному прошлому и сегодняшнему дню Болгарии, становлению норм социалистической нравственности, борьбе против потребительского отношения к жизни.
Написано сразу после окончания повести «Когда иней тает» в 1950 г. Впервые — в книге «Чернушка» (1950) вместе с повестями «Дикая птица» и «Фокер». Последняя работа Станева на анималистическую тему.
Название циклу дала вышедшая в 1943 г. книга «Волчьи ночи», в которой впервые были собраны рассказы, посвященные миру животных. В 1975 г., отвечая на вопросы литературной анкеты И. Сарандена об этой книге, Станев отметил, что почувствовал необходимость собрать лучшие из своих анималистических рассказов в одном томе, чтобы отделить их от остальных, и что он сам определил состав этого тома, который должен быть принят за основу всех последующих изданий. По сложившейся традиции циклом «Волчьи ночи» открываются все сборники рассказов Станева — даже те, где он представлен не полностью и не выделен заглавием, — и, конечно, все издания его избранных произведений.
Перу Эмилияна Станева (род. в 1907 г.) принадлежит множество увлекательных детских повестей и рассказов. «Зайчик», «Повесть об одной дубраве», «Когда сходит иней», «Январское солнце» и другие произведения писателя составляют богатый фонд болгарской детской и юношеской литературы. Постоянное общение с природой (автор — страстный охотник-любитель) делает его рассказы свежими, правдивыми и поучительными. Эмилиян Станев является также автором ряда крупных по своему замыслу и размаху сочинений. Недавно вышел первый том его романа на современную тему «Иван Кондарев». В предлагаемой вниманию читателей повести «По лесам, по болотам», одном из его ранних произведений, рассказывается об интересных приключениях закадычных приятелей ежа Скорохода и черепахи Копуши, о переделках, в которые попадают эти любопытные друзья, унесенные орлом с их родного поля.
Повесть задумана Станевым в 1965 г. как роман, который должен был отразить события Балканских и первой мировой войн, то есть «узловую, ключевую, решающую» для судеб Болгарии эпоху.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.