Тихие конфликты на Северном Кавказе. Адыгея, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия - [38]

6. Неопределенная экономическая ситуация в горных районах такова, что их жители, а это преимущественно балкарцы, имеют шансы быть увлеченными популистскими обещаниями «лучшей жизни». В пригородах Нальчика достаточно негативным фоном для повседневной жизни балкарцев остается плохое состояние автодороги, ведущей из Нальчика через Хасанью в балкарское село Герпегеж, и большое количество милицейских постов на этой дороге, функционирующих подчас не менее жестко, чем посты в зоне контртеррористической операции в Чечне.

Приложение: Ислам и балкарский вопрос

Охарактеризовав выше основные вехи развития балкарской проблемы, мы практически не касались исламского фактора. В целом можно констатировать, что его роль в конфликте, связанном со статусом балкарских территорий, никогда не была велика. Это было обусловлено как совершенно общими причинами, так и особенностями местной ситуации. Во-первых, направленность ислама на создание единой общины верующих, как известно, плохо сочетается с культивированием национальной самобытности, и само существование понятия «исламский национализм» является проблематичным для любой точки мира. Во-вторых, в Кабардино-Балкарии к началу 1990-х гг. отсутствовали предпосылки для развития «местного» ислама, укорененного в народной традиции. В соседних Ингушетии, Чечне, Дагестане в советское время значительные слои населения сохранили религиозную практику, основанную в первую очередь на авторитете шейхов — учителей веры, «по наследству» воспринявших духовное знание от крупнейших мусульманских ученых прошлых веков. В Кабардино-Балкарии, в силу разнообразных исторических причин, духовной традиции, опирающейся на шейхов, не было, и после падения СССР исламское возрождение в республике началось практически «с чистого листа».

С тех пор ислам к Кабардино-Балкарии прошел весьма сложный, противоречивый путь развития, детальное описание которого выходит за рамки настоящего очерка. Отметим лишь три наиболее важные характеристики этого пути:

1. В начале 1990-х гг. огромную роль в возобновлении исламской жизни сыграли приезжие проповедники. У них не было «готовых» местных структур, на которые они могли бы опереться, — в отличие, например, от Дагестана.

2. До конца 1990-х гг. в республиканском исламе было как минимум два центра власти — Духовное управление (муфтий Шафиг Пшихачев, в 2003 г. смененный на посту своим братом Анасом Пшихачевым) и Исламский центр. Центр был создан как молодежное «подразделение» Духовного управления, однако довольно скоро его лидер — молодой мусульманский проповедник Артур (Мусса) Мукожев приобрел среди части верующих вполне самостоятельное влияние. Во многих населенных пунктах Кабардино-Балкарии в конце 1990-х — начале 2000-х гг. мечети не подчинялись Духовному управлению. Очаги неподконтрольного ему ислама имелись и в пригородах Нальчика — Вольном ауле (там имамом мечети был сам Мукожев), Кенже, «балкарской» Хасанье. Сторонники Мукожева при этом не считали себя поборниками исламского экстремизма, ваххабизма и т. п. и заявляли, что ведут свою деятельность преимущественно открыто.

3. В начале 2000-х гг. в ситуацию в республиканском исламе активно вмешались республиканские власти, однозначно выступившие на стороне Духовного управления. К 2004 г. все исламские лидеры, противостоящие Духовному управлению, практически перешли в Кабардино-Балкарии на нелегальное положение. Представители республиканских и федеральных силовых структур неоднократно заявляли о том, что Мукожев и его единомышленники имели отношение к нападению боевиков на Нальчик 13 октября 2005 г. Большинство мечетей, ориентированных на «альтернативную» духовную власть, было закрыто. Мукожев был смещен с поста имама мечети в Вольном ауле.[32]

Руководители как Духовного управления, так и Исламского центра были достаточно далеки от балкарских проблем. Вместе с тем с начала 2000-х гг. появлялась информация о наличии экстремистских вооруженных групп, созданных в районах компактного проживания балкарцев (группа Атабиева в Хасанье, группа братьев Беккаевых в Приэльбрусье). Наиболее мощная исламская экстремистская организация, основу которой, по-видимому, составляли выходцы из этих районов, — это так называемый джамаат «Ярмук». Руководители этого джамаата, в том числе лидер организации — уроженец села Кенделен Муслим Атаев (больше известен как Сейфулла, 1975 г. рождения; по информации спецслужб КБР, в составе отряда Руслана Гелаева много раз участвовал в боевых вылазках на территории России, в частности в нападении на Дагестан и Ингушетию), были уничтожены в ходе спецоперации в Нальчике 27 января 2005 г. Однако «Ярмук» никогда не имел отношения к деятельности балкарских национальных движений.

Пожалуй, единственной серьезной точкой соприкосновения балкарской проблемы и проблемы исламского экстремизма был поселок Хасанья. Высокопоставленные сотрудники силовых ведомств Кабардино-Балкарии в своих публичных выступлениях не раз указывали на то, что именно Хасанья, вокруг статуса которой с 2005 г. разгорается нешуточный конфликт, является одним из центров исламского экстремизма. Ряд жителей Хасаньи были задержаны после нападения боевиков на Нальчик в октябре 2005 г. Но наиболее резонансным событием стала гибель молодого жителя Хасаньи