Тигры в красном - [96]

Этот разговор у нас происходит каждый четверг — как часы. И даже если бы я мог говорить, нет никакой надобности в ответах.

Внезапно ее лицо снова повисает надо мной воздушным шаром:

— Хотите послушать радио?

Она включает радио и уходит.

Это «Тен-Тен-УИНС».[51] Вы даете нам двадцать две минуты, мы отдаем вам весь мир.

В полицейском расследовании недавнего убийства водителя такси в Сан-Франциско появились доказательства, что убийцей может быть тот же человек, что совершил четыре нераскрытых убийства в области Залива за последний год.

«Сан-Франциско кроникл» получила письмо от человека, именующего себя Зодиак, вместе с окровавленным куском ткани, который, по всей видимости, был отрезан от рубашки последней жертвы. Полиция проводит лабораторные тесты, чтобы установить, совпадает ли группа крови с группой крови жертвы.

В своем жутком послании автор письма насмехается над полицией, заявляя: «Это говорит Зодиак. Я убил таксиста на пересечении Вашингтон-стрит и Мейпл-стрит. Полиция Сан-Франциско могла бы поймать меня вчера, если бы как следует обыскала парк». Расследование продолжается.

Что за показушник. Они занимаются этим делом уже который месяц, странно, что его до сих пор не поймали. Он не слишком-то осторожен. И честно говоря, я нахожу его скучным. В его работе нет истинной целостности.

И все же, полагаю, это лучше, чем пялиться в потолок. Мне бы хотелось, чтобы они открыли окно в палате. Я не прочь подышать свежим воздухом.

Когда я приехал, Тайгер-хаус был погружен в тишину, я подумал, что все, наверное, на пляже. Я отнес сумку наверх, в свою комнату, и разложил вещи. Свернул шарф Пенни и спрятал под подушку. Я изучал автобусное расписание до Оак-Блаффс, когда почудился какой-то шум — со стороны комнаты Дейзи, что дальше по коридору. Я застал Дейзи вытаскивающей старье из гардеробной, она раскладывала предметы на кровати. Все ее сокровища. Большой плюшевый зверь, которого она выиграла на ярмарке в Вест-Тисбери, старая косметика и комиксы. На полу стояла коричневая картонная коробка.

Воздух пах свежестью и цветами растущего за окном дерева.

Она оглянулась и подскочила, прижала руку к сердцу.

— О, Эд, — сказала она. Пересекла комнату и поцеловала меня в щеку. — Как ты сюда добрался? Я бы встретила тебя у парома, если бы знала.

— На такси, — ответил я. — А где все?

— Я заставила маму увезти Тайлера кататься на лодке, чтобы он не путался под ногами, папа ушел в «Читальню» играть в карты. А твоя мама… — Она замолчала. — Вообще-то я понятия не имею, где твоя мама. Так что здесь только мы с тобой.

— Да, — сказал я.

Дейзи снова забралась в кладовую и вернулась с очередными безделушками.

— Что ты делаешь?

— О, просто прибираюсь. Расчищаю место для Тайлера. Мы собираемся вытащить эти старые кровати и поставить к свадьбе хорошую двуспальную. — Она улыбнулась. — К тому же, наверное, пора избавиться от этого мусора.

Я подошел к кровати и посмотрел на коллекцию. Вспомнилось, как она злилась, когда я сказал, что обнаружил ее тайник. Я взял старый флакончик лака для ногтей. И тут среди прочих вещей, предназначенных к отправке в коробку, я увидел свой подарок — наконечник стрелы. Перед глазами словно облачко пролетело.

— И все же я люблю эту комнату такой, какая она есть. — Дейзи огляделась. — Со старыми обоями и альбицией. Это глупо, но мне грустно от этих перемен.

— Это не глупо.

Дейзи вздохнула.

— Что ты собираешься сделать со своей коллекцией?

— Ох, не знаю. Наверное, выкину.

Она вернулась в гардеробную, высунула оттуда голову:

— Можешь поверить, что через два месяца я стану солидной замужней дамой? Как думаешь, пригласить Пичес на свадьбу?

— Значит, ты все-таки собираешься это сделать?

— Что сделать?

— Выйти за него.

— Боже, о чем ты говоришь? Разумеется, я собираюсь выйти за него.

Я взял наконечник и потер его пальцами.

— Думаю, тебе не стоит этого делать.

Она вышла из гардеробной, внимательно посмотрела на меня и села на кровать.

— Эд, я понимаю, ты не в восторге от Тая. Но я люблю его.

— Да, — произнес я.

— Как бы то ни было, — сказала она, — ничего не изменить.

— И все же я думаю, что тебе не стоит за него выходить.

— Помимо того, что он тебе не нравится, приведи мне хоть одну причину. — Она слегка рассердилась.

Наступило время внести ясность. Но я не был уверен, что она готова.

— Ну? — сказала она.

— Он влюблен в твою мать.

— Эд, ну в самом деле. Ты опять за свое? — Она рассмеялась.

— Разве я тебе когда-нибудь лгал?

Лицо ее изменилось. Мне случалось видеть такую перемену и прежде — когда человек понимал, что происходящее в корне расходится с его ожиданиями.

— Зачем ты говоришь мне такое? — Она сказала это почти шепотом.

— Потому что это правда. Я их видел.

— Заткнись, Эд Льюис!

Она вскочила и подошла к окну, провела рукой по москитной сетке, и я понял: она знает, что я говорю правду. Более того, она всегда это знала.

Через минуту она повернулась ко мне.

— Я не понимаю. — медленно произнесла она. — Не знаю, зачем ты хочешь сделать мне больно.

Я промолчал, и она, оттолкнув меня, вышла из комнаты. Я посмотрел на наконечник в своей руке. Подошел к кровати и хотел опустить наконечник в коробку, но рука вдруг затряслась, и я сунул его в карман.