Тигроловы - [3]

Шрифт
Интервал

Не ожидал Павел, что так скандально завершится его визит к директору: все, что произошло сейчас, было явно во вред тому, к чему он стремился. Проклиная себя за вспыльчивость, с упавшим настроением, без прежней уже решимости, из одного лишь упрямого желания до конца бороться за свою мечту, он, выйдя из конторы, направился к дому Лошкарева.

Директор напряженно следил за Павлом через окно. Его интересовало, куда повернет Калугин — в проулок, к Лошкареву, или к себе домой. Убедившись, что Калугин идет к Лошкареву, директор удовлетворенно кивнул и пожелал Калугину удачи — более подходящего случая избавиться от чересчур строптивого охотника, может, потом и не подвернется. Но Лошкарев наверняка не примет Калугина. «Как же быть? Не поговорить ли мне и в самом деле с Лошкаревым? Примут Калугина, а потом... Потом уволить его за самовольный уход? Нет, пожалуй, надо это дело обдумать».


Лошкаревский двор был наглухо скрыт от проулка мощными, потемневшими от времени воротами, в которые свободно мог бы въехать трактор, но которые этот же трактор не смог бы, пожалуй, вывернуть. Это были староверские ворота, сделанные по сибирскому образцу: давно уже никто не делал таких в селе, предпочитая жить на виду, отгораживаясь от мира лишь невысоким легким штакетником. Вот перед этими-то глухими воротами Павел нерешительно остановился, пытаясь унять волнение и тщетно стараясь напустить на лицо степенное выражение. Наконец, махнув рукой на все свои старания, он толкнул тяжко скрипнувшую калитку и, не обращая внимания на яростно залаявших собак, рвущихся на цепи в углу двора, поднялся на высокое, недавно пристроенное крыльцо, прошел через темные сени к дверям и, глубоко вздохнув, точно собираясь в прорубь нырнуть, постучал.

Савелий Макарович Лошкарев, распушив черную бороду на своей могучей груди, сидя на низком табурете перед печью, точил пилу. Сын его, Николай, гладко выбритый, розовощекий, как юноша, но с морщинистым тяжелым лбом и с высокой залысиной, стоял на полу на коленях с большими портняжными ножницами и собирался, вероятно, что-то кроить из разостланного перед ним куска брезента. По всей прихожей на полу разбросаны были охотничье снаряжение, камусные лыжи, рюкзаки, топор, закопченный чайник, какие-то мешочки, свертки, обрывки веревок.

«Уже собираются», — с тревогой подумал Павел, громко и почтительно здороваясь.

Недоуменно глядя на Павла, Николай торопливо встал с колен, сдержанно ответив на приветствие, подсел к окну.

— А-а, Павлик, в нашу обитель пожаловал? Доброго здоровья, доброго здоровья! — приветливо заулыбался в бороду Лошкарев. — Садись-ко вон на лавку. Да спихни оттель тряпье, усаживайся, не робей. — Лошкарев был в хорошем настроении; из-под кустистых черных бровей его смотрели на гостя внимательные, с мудрой усмешкой глаза. — Ну вот, сел, теперь, Павел, сын Иванов, может, чайку попьешь?

— Да нет, спасибо, Савелий Макарович, я ненадолго... Я к вам по делу...

— У-у, молодо-зелено! Пошто говоришь таки слова? За чаем-то само дела темны да всяки и решить бы. А то ишшо лучше медовушки ведерко... Фу-ты, окаянной попутал! Да и не пьешь ты зелья — стало быть, на роду тебе писано всяко дело, как Измайлову крепость штурмом решать, либо взадпятки от ее отскакивать.

Говоря все это, Лошкарев продолжал на ощупь подтачивать напильником зубья пилы, и она тихонько пела у него на коленях, словно чудный музыкальный инструмент в руках у былинного сказителя — он и похож-то на былинного героя, Савелий Лошкарев: черная с проседью борода, волосы острижены под горшок, серая сатиновая рубаха навыпуск, подпоясанная тонким ремешком, под цвет рубахи — брюки, заправленные в войлочные чулки, обшитые снизу сукном; ровный голос, уверенные движения, кряжистая, могутная фигура.

— Значица, не хошь чаи распивать? Ну, как знашь, дело хозяйское. Вертолет поди-ка ожидашь? Жди, жди с моря погоды. Батька твой вертолетов этих никогда не ждал, на ноги свои надеялся, и — верней, надежней это было. Избаловался народ — вертолет имя подавай! Ишшо на ракетах скоро к избушкам своим подлетывать станете, вот уж тогда, истинно, светопреставление наступит. Когда вертолет-вертопрах обешшают?

— Да со дня на день обещают, но ясно уже — после ноябрьских праздников, раньше не дадут. — Павел все ждал, когда Лошкарев спросит у него, по какому делу он пришел, но старик не спрашивал и, как показалось Павлу, даже умышленно вел речь о постороннем.

— Зима ноне снежная будет: больно дружно лист опал, как ветром сдуло. Опять же охотнику то на руку — соболек, глядишь, на приманку охотней пойдет. Тебе сколь в план записал соболюшек?

— Двадцать.

— У-у, ну, энто ишшо не слишком, — спроворишь поди? Прошлой сезон, шшитай, половину охотников план не добрали, а ты перебрал. Вот и ноне спроворишь... Соболевка, она выгодней любого промыслу... На другом-то промысле бегашь, бегашь, всю холку котомкой собьешь, а как деньги шшитать зачнешь, так и нету их! Кот наплакал! Ишшо и попрекнут: пошто радел плохо?! Не-ет, соболевка, Павел, скажу я тебе — куды с добром!

Павел уже понял, что Лошкарев догадался о причине его прихода и теперь старается оттянуть предстоящий разговор или вовсе обойти его.


Еще от автора Анатолий Ларионович Буйлов
Тропа Нечаева

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Большое кочевье

Это повествование о судьбе русского мальчика Николки Родникова, выросшего, в среде коренных жителей тундры — эвенов. Здесь он обрел второй дом, наставников в жизни, семью. С большой теплотой рассказывается в произведении о людях оленного края.В 1982 году книга А. Буйлова «Большое кочевье» получила первую премию на Всесоюзном литературном конкурсе имени М. Горького, в 1983-м удостоена премии Союза писателей СССР — премии имени К. А. Федина.


Тихий человек

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Повелитель железа

Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.


Горбатые мили

Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.


Встреча

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Белый конь

В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.


Безрогий носорог

В повести сибирского писателя М. А. Никитина, написанной в 1931 г., рассказывается о том, как замечательное палеонтологическое открытие оказалось ненужным и невостребованным в обстановке «социалистического строительства». Но этим содержание повести не исчерпывается — в ней есть и мрачное «двойное дно». К книге приложены рецензии, раскрывающие идейную полемику вокруг повести, и другие материалы.


Писательница

Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.