Тигрица - [12]

Быстро-быстро моргая глазами, чтобы стряхнуть с них слезы, Джессика внезапно заметила — или ей показалось, что она заметила — какую-то неясную красноватую вспышку, которая сопровождалась негромким щелчком и жужжанием. Этих негромких звуков, однако, оказалось достаточно, чтобы разжечь в ней искорку тревоги, но мужчина, на коленях у которого она продолжала сидеть, вдруг зашевелился, задвигался, наступая и отступая. Движения его бедер, поднимавшихся и опускавшихся в мерном, мощном ритме, снова заставили Джессику позабыть обо всем. Восторг подступающего сладострастия ослепил и оглушил ее, и единственное, на что Джессика оказалась способна, было двигаться в такт его осторожным выпадам, как можно шире раскрываясь навстречу его атакующей плоти.

Незнакомец как будто только этого и ждал. Пробормотав какие-то слова, по тону похожие на извинения, он отбросил всякую сдержанность.

Это была волшебная, потрясающая скачка. Ураган чувств захлестнул Джессику, и она, задыхаясь от восторга, мчалась во мрак на горячем коне, словно грабитель, увозящий с собой все сокровища мира. Мускулы ее сводило от нечеловеческого напряжения, но в экстазе она не чувствовала ничего, подчиняясь одному могучему и властному ритму, который медленно, но неумолимо вел обоих к сияющей развязке.

Мышцы незнакомца тоже напряглись и свились в тугие узлы. Джессика ясно ощущала, как под кожей его плеч перекатываются как будто чугунные шары, но это лишь сильнее возбуждало ее — как и его широкие ладони, лежавшие на ее талии, помогавшие ей и направлявшие ее. Каждый раз, когда она резко опускалась на раскаленный жезл его страсти, ее напряженные соски легонько касались волос на его груди, и эта изысканная ласка буквально гипнотизировала ее, заставляя забыть обо всем на свете.

Больше всего ей хотелось, чтобы незнакомец вошел в нее как можно глубже. Ей не терпелось почувствовать всю его силу, испытать все его умение и выносливость, и он как будто почувствовал ее желание. Не прерывая контакта, он поднялся вместе с ней со скамьи и, уложив Джессику на сиденье, воздвигся над нею, еще шире разведя ей колени, чтобы начать новое наступление.

— О-о-о! — прошептала Джессика. — Еще! Еще!..

С каждым ударом она чувствовала, как рушатся глухие стены, ограждавшие ее узенький тесный мирок, и как открывается большой и широкий мир, о существовании которого она даже не подозревала. Оковы многолетней привычки превращались в прах, и освобожденный дух Джессики воспарил на невиданные высоты, откуда ей открывались головокружительные, сияющие перспективы.

«Свободна! Свободна!» — эта мысль вновь и вновь проносилась у нее в голове словно для того, чтобы дать ей возможность поскорее привыкнуть к своему новому состоянию. Сердце Джессики наполнилось легкой пьянящей радостью, а тело, казалось, стало невесомым, и даже боль, которую она продолжала ощущать внутри, была ей сладка.

Каждой частицей своего существа Джессика наслаждалась мужчиной, который держал ее в объятиях. Она и сама готова была подарить ему радость, но природа опередила ее. Лоно Джессики начало ритмично сокращаться, стискивая его в своей истекающей горячим соком теснине, и незнакомец, сделав последний, отчаянно глубокий выпад, вдруг замер, хотя его замершее тело продолжало несильно подрагивать.

Прошло несколько невероятно долгих секунд, и незнакомец осторожно выпрямился, снова усадив Джессику к себе на колени. При этом он не только не вышел из нее, но даже не разомкнул своих крепких объятий. Оба задыхались, и некоторое время сидели не шевелясь, стараясь прийти в себя и отдышаться. Кроме того, и Джессике, и незнакомцу необходимо было собраться с силами, чтобы взглянуть друг другу в глаза, когда зажжется свет.

2

В дальнем углу патио снова вспыхнул красноватый свет. Он был совсем слабым, едва различимым, и все же ошибки быть не могло. И, как и в первый раз, Джессика снова услышала негромкий щелчок и жужжание какого-то механизма.

Нахмурившись, она попыталась собраться с мыслями, поскольку звук показался ей странно знакомым. Мужчина подле нее тоже повернул голову, чтобы посмотреть в сторону стеклянной двери в темноте под балконом. За стеклом снова блеснул красный огонек, но сопровождающие его звуки оказались заглушены громким досадливым восклицанием, которое сорвалось с его губ.

В тот же момент Джессика догадалась, что это может быть. Инфракрасная приставка для съемок в темноте! Как она могла не узнать характерный щелчок срабатывающего затвора и жужжание автоматической перемотки пленки. Кто-то фотографировал ее сквозь стеклянную дверь.

Ее подставили!..

Эта мысль молнией пронеслась в голове Джессики. Страх и стыд, которые она испытала в первые мгновения, тут же испарились, оставив лишь холодную ярость и боль — такую сильную, что Джессика просто не представляла себе, как можно чувствовать такое и не умереть. Потом на смену всем этим эмоциям пришло всепоглощающее отвращение, и Джессику едва не вывернуло наизнанку.

Незнакомец подле нее с грацией дикого кота вскочил на ноги и, на ходу застегивая брюки, прыгнул к запертой двери.

Джессика не стала терять времени и ждать, что будет дальше. Поспешно одернув юбку, она стала застегивать жакет, но пальцы ее дрожали и не слушались. Наконец она справилась с непослушными пуговицами и, спустив со скамьи ноги, нашарила в темноте туфли, которые, к счастью, оказались совсем недалеко.