Тигрица - [11]

Первое осторожное вторжение его пальцев заставило ее крепко зажмуриться и замереть — отчасти от наслаждения, отчасти от страха, ибо она не знала, как поступит незнакомец, когда ему откроется ее маленький секрет.

Очевидно, он все-таки почувствовал ее напряжение, так как его пальцы поспешно отступили и занялись горячими и влажными складками нежной и чувствительной кожи, прикрывавшими вход в сад наслаждений. Незнакомец нежно теребил их, разводил в стороны и распутывал мягкие шелковистые волоски, чтобы ничто не мешало Джессике насладиться тем, что им обоим предстояло. Покончив с этим, незнакомец снова вернулся туда, где он уже побывал, но теперь он действовал еще осторожнее и мягче, сосредоточившись на том, чтобы помочь ей сбросить напряжение и расслабить сведенные мускулы.

Сладостная, волшебная мука стала почти непереносимой. Воодушевленная примером незнакомца и его реакцией на ее первое робкое прикосновение, Джессика провела рукой по его плоскому животу и, спустившись по узкой полоске упругих волос, уткнулась в его широкий шелковый кушак. Нащупав застежку, Джессика потянула за нее, и «липучка» с шуршанием разошлась. Когда пояс упал, она освободила зажимы подтяжек и, оставив их болтаться, расстегнула пояс на брюках. Справиться с «молнией» на ширинке Джессике мешало очевидное возбуждение незнакомца, от которого брюки спереди натянулись, но замок в конце концов поддался. Опуская его до упора вниз, Джессика коснулась пальцами ног незнакомца и тут же почувствовала, как мышцы его живота отреагировали на эту легкую ласку рябью судорожных сокращений.

Инстинкт и смущение заставили Джессику отдернуть руку. Вздрогнув, она с лихорадочной поспешностью провела ладонью по его руке, поднимаясь от запястья к плечу, и остановилась, с такой силой впившись пальцами в его кожу, что от напряжения кончики ее пальцев онемели и потеряли всякую чувствительность.

Тело Джессики горело словно в огне, легкие задыхались от недостатка воздуха, груди набрякли и потяжелели, а низ живота разламывался от тупой, ноющей боли. Перед глазами Джессики плыл плотный золотистый туман, в ушах шумела кровь, а в мозгу не осталось ни одной связной мысли. Напряжение, судорогой сводившее ее тело, было таким сильным, что Джессике казалось — само время остановилось и не двигается. В эти мгновения она чувствовала себя часами со взведенной до упора пружиной, стоящими в ожидании легкого толчка, которое приведет в движение анкер.

И вот этот момент настал. Ее внутренняя пружина сорвалась и пошла стремительно раскручиваться с чуть слышным грозным гудением. Напрасно Джессика пыталась справиться с этим неожиданным взрывом эмоций. К счастью, незнакомец ожидал этого и подготовился. Его губы, прижатые к ее губам, заглушили невольный вскрик потрясения и радости, который сорвался с губ Джессики, почувствовавшей внутри себя его мужское естество. Незнакомец вошел в нее плавным, уверенным движением, погружаясь все глубже в сладостную горячую влагу, которую источало ее лоно.

И остановился, наткнувшись на эластичную внутреннюю преграду.

От неожиданности и удивления он замер, и Джессика почувствовала, как на Коже незнакомца выступила холодная испарина. Стараясь взять себя в руки, он невнятно, но свирепо выругался и, медленно, неохотно, начал отступать.

Джессика, омываемая горячими волнами жгучего желания, уже почти полностью погрузилась в блаженное полузабытье. Скорее почувствовав, чем поняв, что происходит, она протестующе застонала от охватившего ее разочарования. Ну почему все должно было случиться именно так, в отчаянии подумала она. Неужели в ее жизни ничего не изменится?

Мысль об одиночестве была невыносимо тяжелой, и Джессика, напрягая бедра, чтобы не дать ему выскользнуть, прошептала с мольбой:

— Нет!.. Не надо, пожалуйста!..

Незнакомец в замешательстве приостановил свое отступление, и Джессика, повинуясь жгучему желанию, которое годы воздержания только усилили, сама сделала выпад.

Острая боль пронзила низ ее живота, но Джессика только закусила губу. Теперь незнакомец оказался внутри ее полностью, и наслаждение, которое доставило ей вторжение его горячей, напряженной плоти, прорвалось даже сквозь боль и оглушило Джессику. Она чувствовала, как он движется в теснине ее жаркой сырой пещеры, пробираясь между атласных, судорожно сжимающихся стен, и инстинктивно напрягалась, стараясь доставить еще большее наслаждение и себе, и ему.

Ни разу в жизни Джессике не довелось испытать ничего подобного. Раньше она всегда считала физическую близость чисто механическим актом, но теперь она на собственном опыте убедилась в обратном. Сосущая пустота в груди, которая с особенной силой терзала ее в последнее время, куда-то исчезла, одиночество отступило, и Джессика впервые за несколько лет почувствовала себя полноценной женщиной. Чувствовать это было так удивительно и странно, что к горлу ее подкатил какой-то тугой комок, а на глазах выступили слезы. Стараясь справиться с ними, Джессика выгнулась и запрокинула голову назад, но две горячие капельки все же выскользнули у нее из уголков глаз и потекли по вискам.