Тигр, светло горящий - [91]

Кем задуман огневой

Соразмерный образ твой?

В небесах или глубинах

Тлел огонь очей звериных?

Где таился он века?

Чья нашла его рука?

Что за мастер, полный силы,

Свил твои тугие жилы

И почувствовал меж рук

Сердца первый тяжкий звук?^[73]

— Там есть и еще, только я не помню.

Магги пробрала дрожь, хотя день и был теплый.

— Мне нравится, — сказала она, подумав немного. — Но что это значит?

— Я один раз слышала, как мистер Блейк говорил своему гостю, что это о Франции. А другому он говорил, что это о творце и его творениях.

Мейси повторила эту фразу с теми же интонациями, что слышала у мистера Блейка.

При мысли о том, что Мейси проводила вечера в тепле у огня, слушая, как мистер Блейк читает стихи и разговаривает со своими умными гостями, Магги почувствовала укол зависти. Однако это быстро прошло, когда Мейси завела руку за спину, чтобы немного облегчить вес, оттягивающий ее живот, и Магги поняла, что беззаботный период в жизни Мейси скоро закончится. Чувство зависти быстро сменилось чувством вины.

— Я ведь не знала этого, — неуверенно произнесла Магги, — ну, что ты тогда с Джоном Астлеем… ну, ты понимаешь. Я думала, мы успели вернуться вовремя — я и мистер Блейк. Я ведь ушла из конюшни так ненадолго. Вернулась почти сразу же.

Мейси опустила глаза в землю, словно вглядываясь, не остались ли где сорняки.

— Ну, оно все тут же и закончилось.

— А Джем знает? А родители?

Лицо Мейси перекосилось.

— Нет!

Она снова заплакала, рыдания сотрясали ее раздавшееся тело. Магги обняла ее и повела к крылечку летнего домика, где Мейси опустилась на ступеньки и, уткнув голову в колени, разревелась от души — она сдерживалась все эти месяцы, не осмеливаясь дать волю слезам перед Блейками.

Наконец рыдания стихли, Мейси выпрямилась и вытерла передником глаза. Лицо ее заплыло, стало шире и полнее, чем было несколько месяцев назад. На голове был чепец, видимо, принадлежавший миссис Блейк, и Магги вдруг подумала, а что же случилось с ее дурацким дорсетширским чепцом с рюшами.

— И что же мы теперь будем делать с этим ребеночком? — спросила она, саму себя удивив этим «мы».

Мейси не стала плакать, услышав этот вопрос, — слезы уже прорвали сдерживавшую их запруду, и теперь она чувствовала себя опустошенной и усталой.

— Мама и папа пишут мне письма, зовут домой. Они говорят, что за мной приедет Джем.

У Магги при мысли о возвращении Джема перехватило дыхание.

— Но я все откладывала, — продолжила Мейси, — думала, что родить ребеночка лучше здесь. Миссис Блейк сказала, что я могу остаться и рожать у них в доме. Тогда я могла бы отдать его куда-нибудь и вернуться. И никто бы ничего не узнал. Если это будет девочка, я могла бы отнести ее за угол в приют для сирот-девочек и… и…

— А если мальчик?

— Я не… не знаю.

Мейси закручивала и раскручивала уголок своего фартука.

— Найти какое-нибудь место…

Она не смогла закончить предложение, а потому начала новое.

— Оставаться здесь будет трудно, когда он живет в соседнем доме.

Она подняла испуганный взгляд на окна дома Джона Астлея, потом отвернулась и натянула чепец на самый лоб, чтобы никто оттуда не смог ее узнать.

— Иногда я слышу его там, за стенами, и у меня от этого…

Мейси пробрала дрожь.

— А он знает об этом?

Магги кивком показала на живот Мейси.

— Нет! Я не хочу, чтобы он знал!

— Но он мог бы помочь… хотя бы денег тебе дать.

Но еще не закончив фразы, Магги поняла, что даже такой малости Джон Астлей не сделает.

— Жаль, что мистера Астлея нет, он бы сделал для тебя что-нибудь, ведь это все же будет его внук или внучка.

Когда Мейси услышала эти слова, ее опять передернуло.

— Ничего бы он не сделал. Я это знаю. Я слышала, как он говорил с мисс Девайн. Ну, ты ее знаешь — танцовщица на канате. Она была в таком же положении, как и я, и от того же человека. Так мистер Астлей просто выкинул ее из цирка, он с ней ужасно разговаривал. Он бы мне не стал помогать.

Она посмотрела на кирпичную стену, отделяющую Блейков от мисс Пелхам.

— Мисс Девайн была когда-то добра со мной. Интересно, что она сделала?

— Это я тебе могу сказать, — ответила Магги. — Говорили, что она поехала рожать домой в Шотландию.

— Правда? — Мейси немного оживилась, узнав эту новость. — Неужели уехала?

— И ты тоже собираешься это сделать — вернуться домой в Дорсетшир?

— Да. Да, я бы вернулась. Мистер и миссис Блейк были так добры ко мне, и я им благодарна, но я скучаю без мамы и папы, а особенно без Джема. Мне его ужасно не хватает.

— И мне тоже, — сказала Магги.

Эти слова вырвались у нее помимо воли, но она повторила:

— Мне его тоже ужасно не хватает.

И, помолчав немного, добавила:

— Значит, тебе нужно ехать домой. И семья примет тебя, да?

— Надеюсь. Но я не знаю, как мне туда добраться. Денег у меня нет, и потом, я не могу поехать одна, ведь ребеночек уже скоро должен появиться. Я не могу лезть с этим к Блейкам — они сейчас очень заняты, и потом, хотя у них такой большой дом, денег у них нет. То, что делает мистер Блейк… оно плохо расходится, потому что… его непросто понять. Я думаю, даже миссис Блейк не всегда его понимает. Ой, Магги, что нам делать?

Магги не столько слушала, сколько думала. Для нее дела обстояли так, будто ей рассказали историю с ясными началом и серединой, а на нее возложили ответственность за безопасное доведение этой истории до конца.