Тигр, светло горящий - [61]

— Мейси, это тебе не Сент-Джайлс, — сказала Магги. — Ее здесь не может быть.

— Может! Она сказала, что работает повсюду. Она могла прийти и сюда!

Мейси пустилась бегом.

— Не будь идиоткой! — крикнула ей вслед Магги.

— Мейси, я не думаю… — начал Джем.

Сестра Джема не слушала, а когда девица впереди свернула в проулок, Мейси нырнула за ней и исчезла из виду.

— Черт!

Магги припустила бегом, и Джем бросился следом.

Когда они добежали до поворота, ни Мейси, ни красной юбки не было.

— Черт возьми! — пробормотала Магги. — Полная идиотка!

Они поспешили по проулку, заглядывая в каждое ответвление — нет ли Мейси там. В одной из улочек они увидели красную материю, мелькнувшую в дверях дома. Теперь, когда они разглядели лицо, стало ясно, что никакая это не Рози и не шлюха. Девушка закрыла за собой дверь, и Джем с Магги остались в проулке, где было несколько домов, церковь, лавка медника и торговца мануфактурой.

— Наверно, Мейси побежала дальше, — сказала Магги и пустилась назад, на главную улочку, Джем поспешил за ней.

Они шли и шли, заглядывая в пересекающие улицу переулки и тропинки. Упершись в тупик, свернули в другую улочку, потом в еще одну и скоро заблудились в лабиринте улиц и проулков. Джем молчал. Только раз он остановил Магги и сказал, что они сделали круг. Магги решила, что он зол на нее — ведь из-за нее они заблудились, — но его лицо, казалось, не выражало ни злости, ни страха — всего лишь мрачную решимость.

Магги старалась не думать о том, что делать после того, как они найдут Мейси. Когда она на мгновение позволила себе представить их, заблудившихся в узеньких улочках неизвестной ей части огромного города, без понятия, как попасть домой, то почувствовала, как у нее от страха перехватывает дыхание, и она даже подумала, что не сможет идти дальше — что ей нужно отсидеться. Такой ужас она прежде испытывала только раз — когда встретила того типа, на дорожке, которая потом стала известна как тропа Головореза.

В следующем переулке им попался человек, который повернулся в их сторону и бросил на них плотоядный взгляд.

— Эй, от кого это вы бежите?

Магги вскрикнула и взбрыкнула, как боязливая лошадь, испугав Джема и прохожего, который подался назад и исчез в проходе.

— Магги, что случилось? — Джем потряс свою подружку за плечи, но она сбросила его руки — ее и без того трясло — и, отвернувшись, оперлась рукой о стену, стараясь успокоиться.

Джем стоял в ожидании, глядя на нее. Наконец она сделала глубокий, срывающийся вдох и снова повернулась к нему. Вода капала с помятой соломенной шляпки ей на глаза. Джем, всматриваясь в ее несчастное лицо, увидел тот отсутствующий, затравленный взгляд, который уже ловил несколько раз; это случалось, когда она не знала, что он смотрит на нее, или отчаянно старалась скрыть подобное выражение.

— Магги, что такое? — снова сказал он. — Что с тобой случилось?

Девочка покачала головой — она ни за что не скажет ему.

— Это как-то связано с тем человеком на тропе Головореза, да? — высказал предположение Джем. — Ты всегда, как о ней вспоминаешь, сама не своя.

— Нет, — ответила она, — это Мейси сама не своя, а не я.

— И ты тоже, — гнул свое Джем. — Потому что ты там видела столько кровищи. Может, ты даже…

Джем помедлил.

— Ты видела, как это случилось, да? Ты видела, как его убили?

Он хотел положить руку ей на плечо, чтобы успокоить, но знал — она ему этого не позволит.

Магги повернулась к нему спиной и снова пустилась по проулку.

— Мы должны найти Мейси, — пробормотала она.

Больше она ничего не сказала.

Из-за дождя на улице почти не было людей. Джем и Магги продолжали свои поиски, а дождь все усиливался в последней попытке до нитки промочить всех, кто не успел спрятаться под крышей. И вдруг прекратился. Сразу же стали открываться двери. Район этот был тесный, застроенный маленькими, темными домишками, которых не коснулись пожары, веяния моды и нищета только потому, что они были такими основательными. Появлявшиеся из дверей люди тоже были коренастыми и приземистыми. Здесь нельзя было услышать йоркширского, ланкаширского или дорсетширского акцента — здесь говорили на своем языке, здесь обитали семьи, которые безвылазно прожили на одном месте несколько поколений.

В таких районах чужаки смотрятся, как ранние крокусы. Улицы еще не успели заполниться вечерними гуляками, когда проходящая мимо женщина показала куда-то назад и сказала:

— Если вам нужна девчонка в чепце с рюшиками, то она там, у Дрейнерс-гарденс.

Минуту спустя они вышли на открытое пространство, где увидели еще один огороженный сад и Мейси, в ожидании стоящую у металлической ограды. Ее глаза были полны слез. Она ничего не сказала, только обхватила Джема руками и уткнулась лицом в его плечо. Джем легонько похлопал ее по спине.

— Ну-ну, Мейси, все в порядке, успокойся.

— Я хочу домой, Джем, — сказала она приглушенным голосом.

— Сейчас пойдем домой.

Она откинулась назад и заглянула ему в лицо.

— Нет, я хочу сказать — в Дорсетшир. В Лондоне я пропаду.

Джем мог бы сказать: «Отец зарабатывает больше денег, работая у мистера Астлея, чем если бы он делал стулья в Пидлтрентхайде», или: «Мама предпочитает цирк дорсетширским пуговицам», или: «Я хочу услышать новые песни мистера Блейка», или даже: «А как насчет Джона Астлея?»