Тибет, или Изумрудная Чаша Патриарха - [32]

Прия обняла любимого сзади и положила голову ему на плечо.

– Я ещё никогда не видела, чтобы мужчина так быстро печатал, – томно произнесла проснувшаяся непалка.

– Жить захочешь, научишься и на пяльцах вышивать, – ответил Лавров и поцеловал Прию. Затем он встал и начал быстро собирать вещи.

– Что у нас в планах? – поинтересовалась непалка.

– В Национальный музей не пойдём точно, – ответил Виктор. Его лицо было сосредоточенным, и Прия сразу поняла, что романтика на сегодня закончилась.

«Что может быть лучше утренней физзарядки? Только утренняя физзарядка на воде», – думал Стив, выбираясь по лестнице из великолепного бассейна, вписанного в природный ландшафт: громадные валуны из бетона, стилизованные под горную породу, живая поросль декоративной травы, поражающие воображение ирисы на любой вкус… «Мы – тысяча цветов» – поётся в гимне Непала, который был написан после отказа от монархии. И это цветастое великолепие было для тех, у кого есть деньги. Над бассейном, так походившим на волшебное горное озеро, возвышался водопад, который низвергал свои прозрачные потоки с высоты пяти метров. Эти произведения искусства – диковинный бассейн, водопад и сад из тропических деревьев под огромным куполом, который закрывался и открывался по прихоти хозяина, – обошлись Милутиновичу в два с половиной миллиона долларов.

Подойдя к плетёному гарнитуру, Стив опустился в кресло и налил себе стакан сока. Высокий худой чернокожий слуга принёс на подносе утреннюю прессу.

– Мистер Милутинович, к вам посетитель.

– Кто же в такую рань? – удивленно спросил Стив.

Уже много лет к американцу на аудиенцию приходили только по приглашению за редким исключением, да и то на время, которое он назначал сам. А до полудня он предпочитал чтение прессы, интернет и свои размышления.

– Мистер Грегори Митчелл, – ответил слуга.

Стив кивнул головой, слуга поклонился и вышел. Через минуту в пентхаус Стива вошёл сухопарый американец в костюме-двойке. Его уверенность в себе выдавала в нём либо человека, равного по статусу Стиву, либо агента спецслужб.

– Плохие новости, Стив, – сказал, поздоровавшись, Грегори.

– Что плохого может быть в такой прекрасной стране, кроме землетрясения, – ответил Милутинович вместо приветствия, подав руку Митчеллу. Тот ответил рукопожатием и присел в кресло напротив миллионера.

– Наши шифровальщики бьются над кириллицей в картах Азира Кансакара и не могут подобрать ключ.

– Не понял? Там разве написано не по-русски?

– Карты написаны кириллицей, но вместо названий и пояснений получается бессмысленный набор букв. Скорее всего, применена какая-то защита – кодировка. А к ней шифр, который знал только составляющий карту, ну, или который выписан в каком-либо другом документе, поясняющем эти знаки.

– Ты хочешь сказать, что мы купили пустые документы? – Стив был бледен как стена. Все старые друзья и партнёры Милутиновича знали, что так он выходит из себя. Это бывает редко, но если Стив бледнел, никто бы не позавидовал тому, кто перешёл ему дорогу. Грегори этого не знал и спокойно продолжал:

– Почти… Без специальной системы, расшифровывающей записи в картах, эти карты не полезнее, чем туалетная бумага, а, может быть, даже и вреднее. Потому что слишком жёсткие, – засмеялся спецагент над своей шуткой, но, посмотрев на Стива, осёкся. Стив зажмурился и стиснул зубы.

– К ней… – приглушённо сказал бледный как мел Стив.

– Куда? – переспросил Митчелл.

– В ресторан, домой, к мужу, к любовнику. Куда угодно! Привезите её ко мне. Так нагло меня ещё никто не выставлял.

– Стив, – пытался перебить миллионера Грегори.

– …Она пожалеет, что родилась… – шептал Стив, – …если выживет.

– Стив, она уже… – спокойно сказал Митчелл.

– Что уже?

– Или пожалела, или нет, – усмехнулся ЦРУшник, – ты разве не прочитал утреннюю прессу?

С этими словами он взял одну из газет со стола и показал «передовицу», на которой красовалась фотография Прии в чёрной рамке, и название статьи крупными буквами: «Смерть Прии Кансакар. Убийство или несчастный случай?»

Стив откинулся на спинку своего кресла и задумался. Митчелл вопросительно посмотрел на слугу, стоящего неподалёку. Тот отрицательно покачал головой из стороны в сторону. Митчелл, кивнув слуге, спокойно встал и вышел. Милутинович, казалось, застыл. Его светло-серые глаза смотрели на потоки искусственного водопада, а рука потянулась к коробке с сигарами…

Молодая индуска, одетая в нежно-розовый шальвар-камиз (женская одежда Юго-Восточной Индии. – Авт.) и изящно наброшенную на голову дупатту (индийская вуаль. – Авт.) сидела в кибитке и наблюдала за пробегающими вдоль узкой грунтовой дороги деревьями. То и дело между хвойной горной растительностью мелькали экзотические непальские постройки, такие же необычные, как и местные храмы-пагоды, утопающие в прекрасных розариях. Велорикша, высокий крепкий мужчина в джинсовых шортах до колен, льняной рубашке, шляпе и очках от солнца, давно выехал за город и что есть сил крутил педали. Его коричневый загар не выдавал в нем европейца. Да и кому нужен занятый рикша в стране, полной туристов? Туристам нужен свободный рикша.

Виктор рассуждал правильно. Для того чтобы покинуть город незамеченными, нужно ничем не выделяться.