Тиберий - [45]

В Большом цирке проходили некоторые торжественные мероприятия, например, парад при триумфе, но чаще всего он использовался для устройства увеселительных зрелищ. Здесь бывали и гладиаторские игры, и травли животных, выступали борцы, скороходы, кулачные бойцы, но основным развлечением являлись ристания.

В Риме существовали как бы четыре спортивных общества: красные, белые, зеленые и синие. Соответственно в заездах участвовали четыре, восемь или двенадцать колесниц. Управляли ими профессиональные возницы низкого происхождения. Однако своим спортивным искусством и удачей они добивались богатства и безумной популярности.

Популярность возниц действительно была безумной, то есть исходила от инстинктов, а не из сознательной оценки их деятельности. В республиканское время, когда люди оценивали друг друга в основном по личным качествам, к спортсменам предъявлялись требования в плане их мастерства и удали. Зрители находили в состязаниях эстетическое удовольствие, возвышающее спортивный азарт до уровня переживаний свойственных искусству. Но с утратой способности воспринимать суть событий и людских характеров, римляне в зрелищах, как и в политике, стали ориентироваться по ярлыкам. В ристаньях это было просто: если ты болеешь за "зеленых", то все возницы в зеленых туниках — прекрасные спортсмены и замечательные люди, а прочие, всякие там "синие", "белые", "красные" — негодяи, не умеющие обращаться с лошадьми, которые могут победить в заезде только посредством каверзы, если им удастся "подсечь" "нашу" колесницу на повороте. В общем, тошнотворный голливудский расклад на "хороших" парней и "плохих", где "хорошим" позволяются любые низости для достижения успеха. У каждого общества был фан-клуб, который ретиво приветствовал "своих" в цирке и не давал им проходу за его пределами, терроризируя "героев" слепым восхищением. Нередко на трибунах возникали потасовки между "фанатами" различных цветов. Истерия вокруг возниц усугублялась тем обстоятельством, что среди публики было много женщин, которые располагались вперемежку с другими зрителями, а не на отдельной трибуне, как на других видах зрелищ. Женский визг являлся существенным компонентом в шквале любви и ненависти, обрушивавшемся сверху на головы возниц. Естественно, темпераментные римлянки любили всеобщих кумиров тем экспрессивнее, чем меньше в сравнении с мужчинами понимали хитрости их ремесла. Для них не имели значения ни способности возницы, ни даже его внешность, страсть в их трансцендентных сердцах возгоралась исключительно в результате рева толпы. Кого будто бы любят все, того будто бы любит и женщина, пока массовый психоз не направит ее внимание на новый объект.

Преуспевающие возницы, расфранченные, павлиньей походкой шествовали по городским улицам в окружении толпы поклонников, среди которых были всадники, а то и сенаторы, и снимали урожай народной любви, как в былые эпохи — полководцы, спасшие Отечество от вражеского нашествия. Их дружбой похвалялись юные отпрыски знатнейших фамилий, их небрежные ласки осчастливливали салонных красавиц, немало рассеянных сенаторов выкармливало в своих роскошных дворцах пустоголовых кукушат, подброшенных им незадачливыми героями хлыста и вожжей. Правда, вульгарное ремесло этих людей было весьма опасным, и ежегодно несколько десятков их гибло на италийских аренах. Однако поклонники не оставляли вниманием своих любимцев и после их смерти. Ни один оратор или полководец не мог мечтать о такой чести, какая выпадала возницам, слишком рьяно врезавшимся во вражеский экипаж. Однажды во время кремации тела гонщика его фанат сам следом бросился в костер.

Любопытно, что в эпоху заката эллинской цивилизации греки питали столь же неистовую, но еще более слепую любовь к спортсменам, этим поп-звездам угасающей античности. Однако, что же может сделать людей еще более слепыми, чем римляне императорских времен в поклонении возницам и гладиаторам? Лишает людей зрения то же, что порабощает их ум и душу, — деньги — универсальный заменитель человеческих свойств, способностей и чувств. Греки восторгались не возницами, а владельцами колесниц. С полной серьезностью греки могли объявить олимпийским чемпионом горбатого старца с дряблой грудью и отвислым животом только за то, что он, например, в молодости провел удачную торговую спекуляцию или выдал патриота македонским владыкам; ибо ничто не может обогатить быстрее, чем предательство!

Если же вернуться к римлянам, то следует отметить, что на третьем месте по популярности, после возниц и гладиаторов, у них были лошади, ну а на четвертом, наверное, такие светские знаменитости, как Юлия. Многие области Италии специализировались на выращивании скаковых коней для развлечений столицы. Особенно преуспевали Апулия и Калабрия. Иногда везло с лошадиным бизнесом Сицилии, Африке, Мизии, Фессалии, Каппадокии и Испании. Римляне знали лошадей лучше, чем консулов. Им были известны их родословные, возраст, характер, особенности бега. Накануне скачек отряды воинов-полицейских отгоняли от конюшен запоздалых прохожих, дабы те не мешали четвероногим "звездам" почивать. Впоследствии Нерон установил пенсии скаковым лошадям, а Калигула норовил произвести коня в консулы. В общем, лошади являлись уважаемыми членами римского общества императорской эпохи.