Тиберий: третий Цезарь, второй Август… - [8]

Патеркул, будучи восторженным поклонником императора Тиберия, описывая его молодые годы, делал, естественно, упор на его предназначенности к грядущей высшей власти. Потому его образ молодого Тиберия предельно идеализирован. Светоний же, отдавая должное блестящим навыкам Тиберия в образовании, указывает в то же время и на то, какие не лучшие качества проявлялись в будущем властителе Рима с самых ранних лет. «Его природная жестокость и хладнокровие были замечены еще в детстве. Феодор Гадарский, обучавший его красноречию, раньше и зорче всех разглядел это и едва ли не лучше всех определил когда, браня, называл его: «грязь, замешанная кровью».^{36}

Сложно сказать, чем руководствовался достойный ритор, клеймящий своего ученика столь злобной характеристикой. Не мог он прозревать в нем будущего жестокого владыку, ибо Тиберий в годы своей учебы в таковые и не намечался.

А пока Тиберий рос, постигал науки, воинское умение, все в Риме менялось в пользу мужа его матери. Октавиан, коему не было еще и тридцати лет, проявлял в политической борьбе поразительный для своего возраста зрелый, глубокий ум, трезвый, всегда безошибочный расчет, достойное Одиссея хитроумие. Да, не было у него столь ярких талантов, каковыми одарили боги гениального Гая Юлия Цезаря. Тот был и великим полководцем, и замечательным писателем, и оратором, и славился личным мужеством. Октавиан ярких талантов был лишен, но в умении вести политическую борьбу, использовать таланты других людей себе на пользу равных он не имел.

И вот, подрастает Тиберий и стремительно растет власть Октавиана. К тому моменту, когда старший сын Ливии перешагнет знаковый семилетний рубеж, у Октавиана уже двумя соперниками за власть меньше. В 36 г. до Р.Х. он принуждает триумвира Лепида отказаться от власти и уступить ему африканские провинции, коими тот управлял. Год спустя приходит конец островной державе Секста Помпея. И здесь Октавиан был обязан нелегкой победе одному из замечательнейших и вернейших своих соратников Марку Випсанию Агриппе. Под его руководством был построен новый флот, после того, как прежний потерпел крушение в двух бурях. На новых кораблях было введено важное усовершенствование, изобретенное Агриппой. На судах появился так называемый гарпакс — обитое железом бревно, к одному концу которого крепился крюк, к другому — канаты. Катапультой гарпакс забрасывался на вражеский корабль, а канатами притягивалось уже само судно. Целую зиму в специальной гавани постоянно проходили флотские учения. Ввиду нехватки гребцов на весла посадили двадцать тысяч отпущенных на волю рабов. Наконец, в решающей битве близ Сицилии между Милами и Навлохом (историческое место: некогда у Мил римский флот впервые победил карфагенян на море в 260 г. до Р.Х.) морские силы Секста Помпея были разгромлены. Победа эта целиком была заслугой Марка Випсания, ибо номинальный главнокомандующий буквально проспал всю подготовку к сражению, и друзья с трудом разбудили его, чтобы дать сигнал к бою. А Марк Антоний вообще язвил, что Октавиан проспал весь бой и проснулся лишь тогда, когда Агриппа уже одержал победу.^{37}

В этом, наверное, весь Октавиан на войне. Но сражение выиграно, плоды победы достаются наследнику Цезаря. Таланты друзей верно ему служат по- прежнему.

В 33 г. до Р.Х. скончался Тиберий Клавдий Нерон. Сын впервые в возрасте девяти лет произносит публичную речь на его похоронах. Теперь начинается превращение сына Ливии от первого брака в пасынка Октавиана. И вот 13 августа 29 г. до Р.Х. двенадцатилетний Тиберий становится участником великого исторического события — триумфа Октавиана, увенчавшего собою окончание эпохи гражданских войн в Риме. Верхом на коне Тиберий сопровождает триумфальную колесницу нового Цезаря. С другой стороны колесницы так же юный всадник — четырнадцатилетний племянник Октавиана Марцелл, сын его сводной сестры Октавии. Племянник и пасынок рядом с триумфатором, очевидно, выглядели как будущие воспреемники его славы и власти. И одному из них действительно суждено было таковым стать.

Триумф поражал своим великолепием. Ведь это был не просто триумф, а триумф тройной. Октавиан праздновал победу в войне в Далмации на востоке Адриатики, в которой он участвовал лично и «даже был ранен: в одном бою камень попал ему в правое колено, а в другом он повредил голень и обе руки при обвале моста».^{38} Следующим, и главным по существу, было празднование победы над Марком Антонием при Акциуме. Эта победа решила спор, кому быть единовластным повелителем Римской державы. Наконец, третьей победой было подчинение Риму Египта, последнего эллинистического царства, последнего обломка великой державы Александра Македонского.

Тройной триумф и праздновался три дня. Дабы подчеркнуть его немеркнущее для Рима значение Октавиан по завершении празднеств торжественно закрыл двери храма Януса Квирина в знак наступившего мира на суше и на море. Об этом событии, уже будучи глубоким старцем — на семьдесят шестом году своей жизни, император Август с гордостью написал, подчеркнув, что запер двери храма «Януса Квирина, которые наши предки желали запирать, когда повсюду, где властвует римский народ, на суше и на море, будет рожденный победами мир, в то время как прежде, чем я родился, только дважды он был заперт, как рассказывается».