Тиасса - [52]

Здесь добавим, что, судя по тону, этот вопрос также не был лишен признаков насмешки, или по крайней мере иронии.

Кааврен, со своей стороны, оставил в стороне тон и просто ответил на вопрос, сообщая:

— Это в некотором роде касается ее величества, когда имперский вельможа обнаружен весь израненный, что само по себе вызывает ряд вопросов.

— О, — проговорил он, — так я не арестован?

— Никоим образом, заверяю вас, — холодно ответил Кааврен.

Выходец с Востока зажмурился, потом снова открыл глаза.

— Я вас знаю. Вы лорд Кааврен, не так ли? Бригадир гвардейцев Феникса?

— Капитан, — отозвался Кааврен в порядке подтверждения и уточнения, таким образом уложив в минимум слов максимум информации; автор вынужден признаться, что эту его привычку перенял и для себя, полагая эффективное использование письменной речи самым ценным для литератора качеством.

— Капитан гвардейцев Феникса, — согласился выходец с Востока. — И бригадир…

— Об этом сейчас не будем, — отрезал Кааврен.

— Хорошо.

— Могу ли я узнать ваше имя, милорд?

— Владимир, граф Сурке. Если желаете со мной поговорить…

— Желаю, если вы способны отвечать.

— Я соберусь с силами.

— Прекрасно. Мы встречались прежде, не так ли?

— У вас прекрасная память, капитан. Хотя в то время имя мое было несколько иным.

— Владимир из Талтоша, верно?

— Позвольте некоторое уточнение, никакого «из». Талтош — это второе, родовое имя; таков обычай моего народа. — Выходец с Востока, отметим мы, не разделял принципа капитана относительно эффективного использования речи, но мы постараемся не судить его за это слишком уж строго.

— Понимаю, — ответил Кааврен.

— Так что вы хотите знать?

— Что я хочу знать? Да я хочу знать, что с вами произошло! Как вы понимаете, в вопросе нападения на имперского вельможу шутки не могут быть уместны. Так что я хочу знать, кто на вас напал и что к этому привело.

— Понимаю.

— В таком случае, будьте любезны — расскажите, что в точности с вами произошло.

— Я охотно сделал бы это, однако…

— Да?

— Я понятия об этом не имею, заверяю вас.

— Как так — вы не знаете, что произошло с вами?

— Не знаю.

— А что вы помните?

— Я прогуливался вдоль реки на север, а потом оказался тут.

— Итак, вы не знаете, как оказались ранены?

— Я подозреваю, это была засада.

— Да, таково и мое подозрение. И если это так — а это почти наверняка так, — моя обязанность разыскать злодеев и позаботиться о том, чтобы они не избежали правосудия.

— Капитан, я заметил, вы сказали «они».

— А разве это неправильное слово?

— О, я ничего не имею против собственно слова, вопрос лишь в его употреблении.

— И?

— Мне представляется, оно подразумевает, что этих, как вы их назвали, злодеев было больше одного.

— Воистину так, — согласился Кааврен, признавая явную справедливость этого замечания. А выходец с Востока продолжил:

— Следовательно, вы полагаете, что их было двое или даже больше?

— Четверо или пятеро, как я полагаю, — сказал Кааврен.

— Так много? Поразительно, как это я выжил после подобного нападения.

— М-да, — коротко отозвался Кааврен.

— Если, как вы сказали, вы ничего не знаете об этом случае…

— Я так сказал, и более того, готов повторить.

— …то откуда же вам известно число нападавших?

— Исходя из количества и природы ваших ран, а также некоторых прорех в вашей одежде, которую я позволил себе обследовать.

— А. Что ж, на вашем месте я бы сделал то же самое.

— Несомненно.

— Кстати, о моем оружии…

— Подходящее к ножнам оружие найдено не было.

— А прочее оружие?

— Все ваши вещи в сундуке под кроватью.

— Хорошо.

— Но возвращаясь к теме беседы…

— Да, давайте лучше вернемся к ней.

— Вы сказали, что не помните, что с вами случилось.

— Совершенно не помню. И был бы чрезвычайно вам признателен, если бы вы сообщили мне то, что знаете.

— Вы желаете это узнать?

— Меня очень это волнует, заверяю вас.

— Да, понимаю. Что ж, насколько я могу судить, случилось вот что. На вас напали, вы защищались, но поскольку вас сильно превосходили числом — вы, пытаясь спастись, бросились в реку. Вы сумели спастись, но вскоре потеряли сознание — несомненно, от потери крови и от усталости, а также, возможно, от пребывания в холодной воде.

— Ясно. Вы рассказали немало интересного, и я весьма это ценю. Только странно, что…

— Да, что?

— Что я остался в живых, бросившись в реку, она ведь исключительно широкая и глубокая, а также холодная и быстрая.

— Это верно, в общем и целом.

— И?

— Однако нередко попадаются места, где отдельные части речного потока по той или иной причине отклоняются от общего течения. Такие места обычно мельче и уже, течение там медленное, а порой, возможно, и вода теплее. В таком вот месте вас и нашли.

— Я понимаю. Вы прекрасно все объяснили. Остается лишь одно.

— Да?

— Почему на меня напали?

— О, что до этого…

— Да?

— Возможно, вас пытались ограбить.

— О да, это возможно. Дороги нынче небезопасны.

— Мы делаем что можем.

— Я не собирался критиковать вас.

Кааврен поклонился, сообщая, что оскорбление не имело места, и продолжил.

— Поскольку оба мы желаем одного и того же — то есть в точности определить, что же с вами случилось, — возможно, есть способы этого достичь.

— О, неужели? Расскажите же, капитан, ибо вы весьма меня заинтересовали.