The Firm. История компании McKinsey и ее тайного влияния на американский бизнес - [19]

Так что же определяло успех McKinsey? Бауэр посвятил всю жизнь защите профессии консультантов. Во-первых, говорил Бауэр, «успешный консультант – личность, и благодаря этому он нравится большинству людей».[78] Благодаря той же личной привлекательности консультант McKinsey должен проникать в высшие круги сообщества, в котором живет или работает. От консультанта ожидают того, что он войдет в состав местных советов, будет участвовать в деятельности благотворительных организаций и даже ходить в церковь. Такое использование отношений в сообществе как бизнес-стратегия – еще одно проявление прагматического идеализма Бауэра (у кастовой системы McKinsey были отличительные особенности: Генри Гоулайтли, консультанта, работавшего в Нью-Йорке, выставили из фирмы, когда обнаружилось, что он – гомосексуалист. Труман Капоте, друг Гоулайтли, иногда останавливавшийся в его доме на Лонг-Айленде, дал героине своего романа «Завтрак у Тиффани» имя Гоулайтли: после того как стали известны подробности его частной жизни, его отправили в длительный отпуск по «медицинским причинам»).

Во-вторых, консультант McKinsey своей внешностью должен был внушать уверенность. Сочинения Бауэра полны описаний людей, взятых им на работу отчасти благодаря их облику. «Я счел, что внешность и личность [Гаррисона Роддика] привлекательны», – записал он однажды.[79] А вот другая запись: «Уолтер Вих… внешне приятный человек в возрасте под 50».[80] Один бывший консультант McKinsey рассказывал, что еще в 1990-х годах очевидной отличительной чертой сотрудников фирмы оставалось их соответствие концепции «клубного человека», такого, которому предлагают вступить в клуб для богатых.

Одержимость Бауэра внешними данными была типична для того времени. Когда в 1969 году Джордж Макдональд Фрейзер начинал писать свою многотомную хронику жизни молодого аристократа Гарри Пэджета Флэшмена,[81] можно было подумать, что он наделил антигероя произведения как раз теми чертами, какие искал Бауэр в своих новых сотрудниках: «Его голубые глаза навыкате, не мигая, смотрели на мир с безмятежностью, характерной для патриция, чей самый дальний предок тоже был рожден патрицием. Это взгляд, за который parvenue отдал бы половину своего состояния, ничем не встревоженный взгляд испорченного любимца фортуны, непоколебимо уверенного в том, что он всегда прав, а мир устроен для его комфорта и удовольствия».[82]

Консультант McKinsey обычно тоже был высок ростом. Один из недостаточно высоких консультантов-соперников предположил, что McKinsey издавна брал на работу людей ростом выше среднего по одной причине: история показала, что на высокорослых обращают больше внимания. Догадка верна: в ходе недавних раскопок мавзолея китайского императора Цинь обнаружилось, что средний рост рядового пехотинца составлял менее 170 см, средний рост гвардейца – 185 см, а генерала – 190 см.

Бауэр ввел обязательный дресс-код: консультанты должны носить темные костюмы, шляпы и носки с подвязками. Длинные носки обязательны потому, что Бауэр терпеть не мог вида «живой, грубой плоти». Морис Каннифф, работавший в фирме в 1963–1999 годах, помнит требования протокола так, как если б столкнулся с ними только вчера. «Только длинные носки, – рассказывал он. – А перо на шляпе должно лишь чуть выглядывать над лентой».[83]

Консультант McKinsey Джек Вэнс вспоминает: «Надо было носить носки с подвязками и шляпу. Нельзя было носить галстуки-бабочки, и бог знает почему были запрещены усы». Или носки с геометрическим рисунком. Согласно одному из известных преданий фирмы, Бауэр в 1996 году присутствовал на собрании клиентов, на котором молодой партнер осмелился продемонстрировать под манжетами брюк носки с рисунком. Вернувшись в офис, Бауэр разорвал один из подписанных им синих меморандумов – тот самый, где узаконивался надлежащий вид носков. Как-то в воскресенье он даже провел собрание, посвященное правильной манере одеваться.[84] Еще в 1990-х годах консультантам предписывали никогда не выходить из кабинетов без пиджаков, хотя находиться в кабинетах разрешалось и в рубашках. До 1995 года фирма не позволяла лучшим сотрудникам работать на дому. Конкуренты и клиенты по-прежнему потешаются над консультантами McKinsey, особенно над их запонками.

Однажды Бауэр дал разумное обоснование введенных им стандартов одежды. «Если ваша работа – помогать клиенту обрести смелость и пойти по пути, обозначенному фактами, вам надо сделать все возможное, чтобы свети к минимуму все то, что может отвлекать его внимание, – сказал он своему биографу Элизабет Эдершейм. – Если у вас очень смелые, революционные идеи, вероятность того, что их выслушают, существенно возрастает, если в вашей одежде нет ничего революционного… Представьте себя пассажиром самолета. Пилот появляется на борту в шортах и ярком шарфе. Вы испытаете такую же уверенность в благополучном окончании полета, какую испытываете, когда пилот одет в форменную рубашку с четырьмя шевронами на погонах? Дресс-код, в сущности, всецело связан с тем, что вы хотите сделать: выстроить необходимое доверие и определить вашу роль».