Тевтонский крест - [13]

— Убивают тартары!

Толпа изрыгнула подмогу. Теперь в руках у некоторых беженцев появились внушительные дрыны. Шустрые, блин. Когда только успели к телегам сбегать за оглоблями-то? Хорошо, хоть вооруженные кнехты пока не вмешивались. Воины озадаченно смотрели то на Бурцева, то на Яцека, то на повозку своей панночки. Без приказа в крестьянские разборки не полезут. Значит, есть шанс. Если начхать на рыжего и уложить тех двоих справа, путь к роще будет свободен.

— Прекратить! — повелительный голос прогремел над головой Бурцева.

Поляков как ветром посдувало. Только сухо стукнуло о землю брошенное дубье, да вяло заворочались на притоптанном пяточке поверженные бойцы. Остальные пугливо пятились за спины кнехтов, образуя широкий полукруг.

Бурцев обернулся. Сначала увидел лошадиную морду, потом — все остальное. Уставший человек на уставшем коне — гонец Генриха Благочестивого — взирал сверху вниз, недобро взирал. Шлем с полумаской всадник держал теперь в левой руке, так что Бурцев разглядел изуродованное лицо верхового. Застарелый шрам тянулся от перебитой переносицы до правого уха — память о давнем ударе чьего-то боевого топора или меча. А рубятся-то здесь — не дай бог!

— Что тут происходит? Кто таков?

Бурцев и рта не успел раскрыть, как к всаднику подскочил Яцек. Рыжий цепко ухватился за стремя:

— Пан рыцарь! Тартарский лазутчик это! Высматривает, выспрашивает, вынюхивает. Я сразу понял, что за птица. Хотел схватить пса с ребятами из нашего ополья[3], а он — в драку.

— Лазутчик?! — брови всадника сдвинулись. Шлем в его руке дернулся. Звякнула кольчужная бармица. — Кто-нибудь знает этого человека?

А в ответ — тишина. Лишь недружелюбные лица вокруг. Да откуда они Бурцева могут знать-то? Больше чем за семь веков до появления на свет! Зловещее молчание длилось недолго.

— Вздернуть, — распорядился гонец. — Жаль, но у меня нет времени допрашивать татарских соглядатаев.

Кнехты подняли оружие. А против этих резиновой дубинкой много не навоюешь.

— Да разве ж я похож на татарина?! — Бурцев был скорее изумлен, чем испуган.

— Может, и не похож, — проговорил княжеский гонец, — только этого никому наверняка не ведомо. Тот, кто видел богопротивных язычников воочию, уже мертв.

Железная логика!

— Но так зачем же сразу…

— Вздернуть, — повторил приказ всадник. Он уже утратил интерес к случившемуся. Повинуясь воле хозяина, конь обратил в сторону Бурцева грязный круп.

Прощальный взмах патлатого хвоста, и неспешная рысь сквозь расступившуюся толпу. Потом людская масса сомкнулась вновь.

С полдюжины вооруженных воинов подступали к Бурцеву. Медленно, осторожно перенося вес с ноги на ногу. Походка опытных бойцов. Блики весеннего солнца играли на пластинах лат, отточенных остриях копий и лезвиях секир. Поскрипывал в тишине боевой цеп — этакие шипастые нунчаки устрашающего вида и веса.

Воин с цепом выдвинулся чуть вперед — такому оружию нужно пространство для замаха. Пригнулся, по-бычьи смотрит из-под натянутого до бровей железного шлема-шляпы с широкими полями. Качает отвлекающий маятник. Тяжелый цеп на длинной — чтобы случайно не задел в бою хозяина — рукояти вот-вот захватит в зону поражения одинокую жертву.

Еще двое кнехтов заряжают арбалеты, обеспечивая прикрытие. Титановые пластины броника эти короткие тупорылые стрелы не пробьют — факт, но с ног свалят, и потроха с такого расстояния могут отшибить не хуже пули. К тому же омоновский бронежилет защитит лишь грудь, брюхо, спину, плечи и бока. А что, если грелки перебьют руку или ногу? Какой он после этого боец? А если кто-нибудь сообразит вогнать арбалетный болт под шлем? Или в пах? Или лупанет в лицо… И без тогo уже треснувшее забрало каски на такое не рассчитано — разлетится, как хрустальная рюмка. Кстати, сама каска — тоже не тяжеленная боевая сфера. Всего-на-всего «скат» первой степени защиты… Легкий слоистый пластик в чехле. Выстрел из арбалета или удар мечом расколет его в два счета.

Эх, будь под рукой автомат, совсем другой разговор бы с этими кнехтами получился. Или хотя бы Макаров. Или граната, что ли… Но — еще три недобрых словечка в адрес майора Пацаева — за место под солнцем, отсветившим семь столетий назад, придется драться без настоящего оружия, довольствуясь спецсредствами. Не плестись же, в самом деле, покорной овцой на виселицу?

Бурцев поднял дубинку, прикрылся щитом. Комедия, да и только! Трагикомедия! «РД-73» и омоновский щит хороши против демонстрантов с палками и арматурными прутьями. Сгодились они и для того, чтобы раскидать местное тупое быдло. Но сейчас-то его окружают профессиональные воины в железных доспехах с оружием, предназначенным рубить, колоть, корежить и пробивать это самое железо. Бурцев напал первым — на ближайшего воина. Не нападать было нельзя: цеп уже целил под щит — по ногам. Первым ударом он отбил цеп — это позволило сразу сократить дистанцию. Потом что было сил ша-рахнул по пальцам, сжимавшим длинное древко. Цеп упал, а через мгновение на землю рухнул и вопящий кнехт: заключительную подсечку Бурцев провел уже автоматически. Хорошо хоть, что на воине не оказалось металлических поножей.