Как-то позвонила и Алена, позвала на свадьбу. Через две недели. Ох, вряд ли… Но кто же, кто жених? Да Севка, мой ученик в прошлом, а потом недолгий сосед, комнату у меня снимал, я рассказывала тебе… Чему же ты его учила?
Ребенок пожелал явиться на свет глубокой ночью. Тетя поднялась, разбудила Колю, взяла давно приготовленную сумку. Оделись и пошли пешком, по родным улицам, притихшим, пустым, мимо осевших сугробов, аккуратно обходя разлившиеся лужи, часто останавливались, Тетя все хотела поймать машину, но будто вымерла улица — никого, появился какой-то «жигуль», встал, узнав, что беременную в роддом — сейчас же уехал. «Сами дойдем», — отрезал Коля. И все время вел ее под руку.
Ее подхватили, раздели, поглядели и чуть не вскрикнули. Усадили и повезли в кресле, в кресле на колесиках, оказалось, нужно быстрей, оказалось, ждать больше не стоит. И все запели хором: давай, давай, давай. С кратким припевом: тужься!
И что-то большое, мокрое, горячее выскользнуло из нее. И поднялась тишина. Несколько бесконечных мгновений закачались в белом рассвете. В просторе родильной комнаты с потолками в невидимых небесах. Как вдруг нараставшее безмолвие разрезал резкий короткий звук. Сердитый, жалобный писк. Это кричал ее ребенок.
Здравствуй, моя любовь.
