Тест на ДНК. С чего все начиналось? О наследственности, изменчивости и эволюции - [19]
Для меня не явилось неожиданностью, что Ваше высокородие будет говорить о моих опытах с недоверчивой осторожностью; в подобном случае я бы поступил так же. Два места в Вашем письме кажутся мне особенно важными, и я не могу не упомянуть о них. Первое касается вопроса, можно ли делать вывод о полной константности, если бастард Аа производит растение А, которое в свою очередь снова дает только А. На это я позволю себе заметить, что я как эмпирик под константностью понимаю не что иное, как сохранение свойств в течение наблюдаемого периода. Мои данные, что среди потомков гибридов часть остается константной, могут распространяться только на те поколения, которые находятся под наблюдением, и не далее. На двух поколениях были проведены опыты с большим числом растений. Начиная с третьего поколения количество пришлось ограничить из-за нехватки места, а именно таким образом, что в дальнейшем под наблюдением находились для каждого из семи опытов только отдельные растения из тех, которые во втором поколении остались константными, и из тех, которые варьировали. Наблюдение продолжалось до 4–6 поколений.
Отдельные растения из константной группы обоих опытов наблюдались по четвертое поколение включительно. Далее я не могу не упомянуть о том случае, когда одна разновидность, чьи исходные родительские формы различались по четырем признакам, на протяжении 6 поколений не варьировала. А именно в 1859 г. из первого поколения гибридов был получен весьма плодоносный отпрыск с большим количеством вкусных семян. Так как его потомки в последующие годы сохраняли хорошие свойства и оставались такими же, эта разновидность разводилась на огороде и ежегодно культивировалась по 1865 г. включительно во многих экземплярах. Исходными растениями являлись bcDg и BCdG.
Упомянутый отпрыск был BcDG.
Окраска белка могла быть исследована только у тех растений, которые предназначались для получения семян, так как бобы остальных растений собирались недозрелыми. В этих растениях ни разу не встретилась зеленая окраска белка, также не наблюдалась лилово-красная окраска цветка (признак коричневой семенной кожуры), перехваты боба или короткая ось.
Таковы мои наблюдения. Не берусь судить, можно ли отсюда сделать окончательный вывод о возникновении константности; сознаюсь, однако, что я склонен рассматривать расхождение исходных признаков Pisurn, происходящее у потомков гибридов, как абсолютное и устойчивое. Отпрыски гибридов обладают лишь одним из обоих исходных признаков или их гибридной формой; постепенных переходов к исходным признакам или же последовательного приближения к ним я не наблюдал. Ход развития состоит попросту в том, что в каждом поколении непосредственно из гибридной формы раздельно и неизмененными возникают оба исходных признака и ничто не говорит о каком-либо заимствовании или унаследовании друг от друга. Чтобы привести лишь один пример, я хочу сослаться на посланные пакеты под номерами 1035–1088. Эти семена взяты от первого поколения гибрида, у которого были семена как с коричневой, так и с белой кожурой. Из коричневых семян этого гибрида произросли растения, одна часть которых имела только белую окраску семенной кожуры без какой-либо примеси коричневого цвета и, как я и ожидал, сохраняла то же постоянство по этому признаку, что и исходная форма.
Второе место (в Вашем письме), на котором я хотел бы остановиться, содержит слова: «Вы можете считать формулы эмпирическими, так как рациональными они не являются».
Все мои опыты над отдельными признаками приводили к результатам, что из семян гибридов произрастают растения, одна часть которых снова несет гибридные признаки (Аа), а другая характеризуется обоими исходными признаками (А и а) поровну. В среднем из каждых четырех растений два имеют гибридные признаки Аа, одно имеет исходный признак А и одно – признак а. Отсюда 2Аа + А + а является простым эмпирическим рядом развития для каждой пары различающихся признаков. Точно так же эмпирическим путем было доказано, что если в гибриде объединены два или три различающихся признака, то ряд развития представляет комбинацию двух или трех простых рядов. Я полагаю, что меня до сих пор нельзя было упрекнуть в том, что я перестал опираться на мои эксперименты. Если я, наконец, распространю комбинирование простых рядов развития на любое количество различий между обоими исходными растениями, то тем самым я вступлю на рациональный путь. Я считаю это допустимым, так как во время предыдущих экспериментов я нашел подтверждение тому, что развитие каждых двух различающихся признаков происходит независимо от других отличий. Что касается данных о различиях зародышевых пузырьков и пыльцевых клеток, образованных у гибридов, то они тоже опираются на опыты. Эти и подобные им опыты по оплодотворению клеток кажутся мне важными, так как я надеюсь по их результатам объяснить наблюдаемое развитие гибридов Pisurn. Эти опыты надо проконтролировать путем повторения в первую очередь.
Я весьма сожалею, что не в состоянии прислать Вашему высокородию семена тех разновидностей, которые Вы хотели бы получить. Как я упоминал ранее, описываемые опыты проводились по 1863 г. включительно; в этом году они были прекращены, чтобы получить место и время для культивирования других подопытных растений. Семян от этих опытов больше нет. Был продолжен только один эксперимент по различию во времени цветения, и от него еще сохранились семена из урожая 1864 г. Это последние, собранные мною [семена], так как упомянутый опыт [о различии времени цветения] в следующем [1865] году пришлось прекратить из-за сильных опустошений, [произведенных] гороховым жуком Bruchus pisi. Это насекомое, которое в предыдущие годы появлялось лишь на отдельных растениях, в 1864 г. причинило немалый ущерб, а в следующем году появилось в таком количестве, что осталась неповрежденной лишь четвертая или пятая часть семян. В окрестностях Брюнна пришлось в последние годы совершенно прекратить посадку гороха. Из сохранившихся семян некоторые можно использовать, в частности, среди них имеются разновидности, касательно которых я предполагаю, что они не будут варьировать; они происходят от гибридов, в которых были объединены 2, 3 и 4 различающихся признака. Семена взяты от членов первого поколения, следовательно, от растений, которые произошли непосредственно из семян начальных гибридов.
Предлагаем вашему вниманию адаптированную на современный язык уникальную монографию российского историка Сергея Григорьевича Сватикова. Книга посвящена донскому казачеству и является интересным исследованием гражданской и социально-политической истории Дона. В работе было использовано издание 1924 года, выпущенное Донской Исторической комиссией. Сватиков изучил колоссальное количество монографий, общих трудов, статей и различных материалов, которые до него в отношении Дона не были проработаны. История казачества представляет громадный интерес как ценный опыт разрешения самим народом вековых задач построения жизни на началах свободы и равенства.
Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.