Теща Темного Властелина - [2]

Так, скрепя сердце, выключив комп, я поплелся на кухню.

Ирма Львовна (она же в будущем Ирва)

Слышу шарканье шагов – любимый и единственный внук кушать идет. Подростки. За свою долгую педагогическую практику я повидала много детей и их проблем. Мой Данюша не исключение, несмотря на весь мой опыт, мы все же не избежали неурядиц. И конечно, во многих неприятностях внука виноваты его родители – они оставили сына, вернувшись в далекую страну его отца. Угораздило же дочь в этого дипломата диких краев влюбиться! Уехала она за ним на родину зятя, названия которой я не то что выговорить не смогу, я его просто запомнить не в состоянии. Долго искала это государство на карте мира, даже в Интернете смотрела. Не нашла. Зять, правда, предупреждал, что территория очень маленькая и вот уже двадцать лет там чрезвычайное военное положение. А моя доченька, моя кровиночка отправилась вслед за этим… дипломатом нерусским, одним словом. Хорошо хоть сына догадалась оставить со мной. Теперь я получаю от нее письма стабильно раз в два месяца. И это в век технологий! У них там что, Интернета нет? Уж сколько раз я ее просила со мной по Скайпу связаться, так нет, ей не то что с родной матерью поговорить некогда, ей с сыном пообщаться времени не хватает. Хорошо хоть раз в год приезжает, видите ли, у них граница закрытая, выбираться часто не получается.

Уж как я Азара – зятя – просила русское гражданство получить! У меня же связи в министерстве есть, смогла бы договориться о быстром решении проблемы. Мой бывший студент на данный момент занимает весьма высокий пост, а мне он многим обязан, помог бы без возражений. Так нет, зять в позу встал и ни в какую не соглашается, баран иностранный. А Маринка ему поддакивает. И в кого она такая упертая? Подозреваю, что в отца, вот бы еще точно вспомнить, кто он.

– Бабуль, опять борщ? Не хочу, – слышу голос любимого внука за своей спиной.

– Данюша, тебе восемнадцать лет, прекрати канючить, словно пятилетнее дитя, – взглянула я на него строго. Поправила пучок на затылке и села за стол, подавая тем самым пример внуку.

Посмотрела на ребенка. Что-то мне его цвет лица не нравится. Он вроде и спортом увлекается, и школу закончил на «хорошо», и в технический вуз поступил без проблем, но все мне кажется, что ему чего-то не хватает. Я внуку никогда ничего категорично не запрещала. Он рос добрым мальчиком, физически сильным и развитым не по годам. Смышленый ребенок, общительный, и даже слишком. Как-то он еще в детском саду разоткровенничался с воспитательницей. И ведь смог ее убедить, паршивец такой, в том, что мы семья настолько бедная, что ему не всегда на еду денег хватает. Воспитательница, молодая, наивная, а главное, новенькая, прониклась и начала ему сладкое из дому таскать. Пока меня с заведующим не встретила. Заведующий детского сада был моим бывшим учеником, с которым мы до сих пор поддерживаем дружеские отношения. Тогда-то и выяснилось, что мы вполне даже не бедствуем, а у ребенка попросту шла вторая неделя наказания под кодовым названием «никакого сладкого, даже сахара».

Вспоминая того шалопайского мальчугана, сейчас я смотрю на уже взрослого молодого человека с широкими плечами, темными, слегка вьющимися волосами, такими же темными глазами, обрамленными длинными густыми ресницами, прямым носом, слегка резкими чертами лица и понимаю, что ему от меня достался лишь характер. И я точно уверена, что сей факт не является хорошей новостью.

Вот от отца ему досталась мощная харизма и даже в некотором роде надменность. От матери бесшабашность. А от меня все самое плохое. Хитрый, изворотливый, умный, с хорошей реакцией, и все это мой внук. Горжусь. Вот только гложут меня сомнения, смогла ли я его правильно воспитать. С его матерью я допустила явный просчет, иначе бы она не выскочила за этого иностранца. Подруги, с которыми я делилась беспокоящими меня вопросами, недоумевали. Я же педагог с сорокалетним стажем, как я могу ошибиться в том, что касается воспитания? А вот могу. Не раз была свидетелем, как отличнейшие учителя ломали жизни и характеры своих детей, я всегда боялась повторить их ошибку. Вот и дочери возражать не стала, когда та бросилась вслед за мужем, чтоб ему икалось. Конечно, сначала я себя изводила волнениями, переживала, как она там – не убили ли, не болеет ли. А потом смирилась. Все же ее счастье для меня важнее. Она мое солнышко, золотистая ясноокая блондинка со взбалмошным характером. Умница и красавица, почти интеллигентка. Почему почти? Ну так я не изверг, свое дитя от жизни отрывать. Впрочем, если бы с ней что случилось, я бы первая об этом узнала, ибо есть между нами странная, почти мистическая связь. Так что уверена, что дочь если не счастлива, то весьма довольна своей жизнью.

И Азар ее действительно любит. По глазам вижу. Вот только характер у него тяжелый. Властный. И мрачный он очень. Когда Марина привела его знакомиться (а я, как обычно, бестактно выказала свое скромное недовольство), так он та-а-ак на меня взглянул, что взгляд ректора нашего университета, когда я отказалась принимать экзамен у студента по блату, показался милой лаской. Но, как говорят мои студенты, облом подкрался незаметно. Я и не таких в своей жизни встречала, так что мне его гневные взгляды оказались безразличны. А уж когда я за него взялась всерьез, Азар вообще проникся, по словам внука. Чем зять там проникся, я так и не поняла. Я думаю, что уважением, внук говорит, что ужасом. А дочь просила поберечь слабую нервную систему ее любимого.