Теряя Лею - [34]

Я поразмыслила над ее словами. Переварить предстояло многое, а мне все еще было трудно принять факт, что я выдумала целого человека.

– У тебя есть еще вопросы?

Я кивнула, закусив нижнюю губу. Следующий вопрос пугал меня до ужаса, и я даже не знала, как его задать.

Доктор Маршалл не торопила. Сидела себе на стуле, скрестив ноги, и терпеливо дожидалась, пока я сформулирую свою мысль.

– Кто такая Лея? – спросила я так робко, что удивительно, как она вообще услышала меня.

Судя по ее лицу, мой вопрос застал ее врасплох. Наступила ее очередь подбирать правильные слова. Я, однако, терпением не отличалась. Пальцы нервно мельтешили по одеялу на коленях, а правой ногой я постукивала по раме кровати.

Мне уже показалось, что она не ответит, когда Александра наконец открыла рот.

– Леей звали дочку Джуди Лоусон. Она умерла. Утонула, когда играла у друзей в бассейне, за шесть месяцев до того, как Джуди похитила тебя. Подробностей мы не знаем, но, похоже, Джуди очень тяжело восприняла гибель дочери, что вполне понятно. После ее смерти она ушла на полгода в отпуск и только-только вернулась на работу в вашу детскую поликлинику. Там-то она тебя впервые и увидела.

Я размышляла над ее словами, сосредоточившись на тупой боли в голове. Это не была ровная болезненная пульсация, как за день до этого, но она напоминала, как трудно усваивать правду.

– Так это потому Джуди держала меня взаперти? – Ее имя все еще казалось мне чужим. Я называла ее Матушкой десять лет. Было предательством называть ее как-то иначе. – Она боялась, что я умру, как ее Лея?

– Наверное, но пойми, мы вряд ли когда-нибудь разберемся во всех хитросплетениях ее психологического состояния. Уверена, вначале она не хотела, чтобы тебя нашли. ФБР и местные власти прочесывали окрестности. Запереть тебя в подвале было единственным шансом. А про остальное время не могу тебе сказать. Я видела кое-какие записи на момент ее ареста. Похоже, Джуди всерьез верит, что ты ее Лея.

Я с тяжелым чувством пощипывала одеяло, укрывавшее мои ноги. Все считали Джуди плохим человеком, но им было известно не всё. Временами ей было нелегко за мной ухаживать – из-за меня самой.

– Я и была ее Леей, – признала я, смущенная от того, что по-прежнему пребываю в замешательстве.

– Мия, ты ничего дурного не сделала. Оказавшись в ужасной ситуации, ты научилась приспосабливаться единственным доступным способом. У тебя не было иного выбора, кроме как стать Леей. Вот это-то и необходимо понять. Во всей этой истории ты – жертва. Понимаешь?

Жертва? Почему-то это казалось неправильным.

– Но я… – Я поймала мысль и обрубила ее прежде, чем сболтнула еще хоть слово.

Доктор Маршалл внимательно наблюдала за мной, словно уже знала все секреты. Я нервно заерзала на матрасе.

– Что бы ты мне ни рассказала, это не отменит того факта, что ты была жертвой. Я здесь, чтобы помочь тебе понять, что ты ни в чем не виновата. Я знаю, это будет трудно, временами выше твоих сил, но я надеюсь, что ты научишься доверять мне все свои тайны.

Я кивнула, хотя не могла представить, как буду все ей рассказывать. Были вещи, которые я изо всех сил старалась похоронить. Мне пришлось перевести разговор на другую, но такую же сложную тему.

– Я должна отзываться на Мию? – голос мой слегка дрожал.

– Ты боишься пользоваться этим именем?

Я помотала головой. Пальцы продолжали вытягивать нитки из пледа на моих коленях.

– Оно кажется неправильным. Это имя принадлежит кому-то другому.

– Да, это так. Оно принадлежит твоей части. Ты уцепилась за него, пытаясь сохранить хотя бы осколок своей прежней жизни. Мия была твоей надеждой.

Если Мия была моей надеждой, то чем же тогда была Лея? Не поднимая глаз, я наматывала нитку на палец, так чтобы кончик сильно покраснел.

– Ты хотела бы, чтобы я называла тебя Леей? – спросила доктор Маршалл, наблюдая, как я медленно разматываю нитку, чтобы кровь отхлынула от кончика пальца.

Похоже, очередной вопрос с подвохом. Если я отвечу честно, она, вероятно, нацарапает в своем блокноте, что мое психическое состояние нестабильно, я безнадежно неспособна воспринимать реальность. Мне казалось, я знаю, что хотели услышать от меня доктор Маршалл и родители, но не могла заставить себя дать им это. За короткий промежуток времени, проведенный в больнице, на меня свалилось столько всего: подробности о Джуди, встреча с родными, правда о Мие. Каждая новая деталь становилась для меня болезненным взрывом.

Обдумывая вопрос доктора Маршалл, я поймала себя на мысли, что очень скучаю по своей комнате в подвале, по знакомой обстановке. Я так долго мечтала выбраться оттуда, что никогда не задумывалась о ее ценности, если мне это и впрямь удастся. Откуда мне было знать, что Лея развеется как дым, стоит мне открыть дверь. Небывалое горе когтями раздирало меня изнутри.

Все считали чудом, что я нашлась, но как они чувствовали бы себя на моем месте? Мия перестала существовать, и Лея тоже умерла. Я превратилась в пустую оболочку.

Хотите честно? Я скучала по Лее. Я скучала по своей жизни. Я скучала по Матушке. Я была ничем.

20

Запястье свободно. Я коснулась бледной кожи на месте иголки от капельницы. Болит немного. Я надавила сильнее, по запястью разлилась боль. Это было приятно и странно успокаивало.