Терское казачество. Вспомним, братцы, про былое - [32]

Мы, самодержец и император Всероссийский, царь Польский, великий князь Финляндский, Великая Малая и Белая Руси и прочая, и прочая, а в этом «прочая» содержался перечень земель рублем, мечом, сговором или «волеизъявлением мужей знатных», присоединенных к империи, коих и числились повелителем и обладателем все Романовы (а точнее сказать, Гольштин-Готторны), с Петра III поочередно занимая трон, обагренный кровью пращуров. И каждому титулу: великий князь Киевский, Владимирский, Новгородский, Рязанский, Тверской, Смоленский, Ярославский и т. д., ханств: Казанского, Астраханского, Ногайского, Крымского, Сибирского, всех Кавказских, Закавказских и Закаспийских земель – соответствовала в процессии или корона, или иные символы как вещественное олицетворение царств, ханств, земель.

Эта символика в золоте, алмазах, бриллиантах возлежала на атласных пурпурных подушечках, покоилась в немощных старческих руках, окольцованных золотом, усыпанных алмазом и прочей мишурой, а руки несущие соединялись с мундиром, золотом вытканным, осыпанным драгоценностями. Медленно ползла, извиваясь змеею и вновь вытягиваясь, золотосверкающая алмазоносная процессия от дворца к крепости, от последнего жилища царя до его вечной обители.

Глава IX

Григорий Кульбака, разводя посты, вспоминал, как недавно хоронили Николая I. Он тогда отличился, охраняя траурный кортеж. Какой-то безумец пытался выхватить корону из рук одного генерала, чуть не нарушив шествие. Он его задержал. Тогда молодой император заметил его и выделил. Теперь он – урядник. Часто приходится охранять царя, а иногда и сопровождать. И нет-нет, но встают вопросы: «Как поведет себя новый царь? Как поведет дальше войну? Всего несколько месяцев назад все происходило по-другому, и газеты писали, что Севастополь выстоит. Как могло случиться, что Россия проигрывает Крымскую кампанию?»

И там, под Севастополем, бьется с англо-французами его брат Егор.

Но он, конечно, не знал, что к этому времени армия союзников значительно усилилась. Руководство осадными работами принял на себя присланный Наполеоном III инженер-генерал Ниель. Он предложил направить главную атаку на Малахов курган, так как, овладев им, союзники легко смогут уничтожить остатки русского флота, город и арсеналы. И этот план был принят.

Для усиления английских войск, осаждающих Корабельную сторону, сюда были переведены две французские дивизии. Они начали деятельную подготовку к захвату холма Кривая пятка, господствующего над подступами к Малахову кургану. Захватив его, можно было установить на нем батареи, начать усиленное бомбардирование укреплений Корабельной стороны и под прикрытием артиллерийского огня продвигаться к Малахову кургану.

Понимая огромное значение Кривой пятки, французы называли его «Зеленый холм». Для устойчивости всего левого фланга обороны Истомин с самого начала осады настаивал на занятии ее и устройстве здесь сильного укрепления, которое держало бы под огнем все подступы к Корабельной стороне. Меншиков три месяца препятствовал этому, ссылаясь на то, что неприятель сосредоточивает главные усилия против 4-го бастиона, а от укреплений левого фланга он слишком далеко и растягиваться не следует, ибо это потребует дополнительных сил и средств.

Теперь, когда противник направил главные усилия на Малахов курган, командование не сопротивлялось занятию и укреплению Кривой пятки. Но укреплять холм теперь предстояло под огнем противника. Была опасность, что французы попытаются сбросить посланные туда войска прежде, чем они успеют там укрепиться. Поэтому прибытие группы солдат инженерной роты казаков-терцев с артиллерийской батареей было кстати.

– Ко времени прибыли, братцы! – просто обратился адмирал Истомин к казакам. – Противник вот-вот полезет сюда, чтобы сбить наших с холма, – и он указал направление, откуда мог появиться враг.

В это время воздух содрогнулся, и на дороге, по которой только что проехали казаки, с оглушительным грохотом взметнулся столб земли и песка. На полном скаку на холм на взмыленных конях пролетела батарея и, заняв позицию, открыла ответный огонь. После каждого выстрела дергались и откатывались стволы орудий, изрыгая языки пламени. Командир батареи – смуглый казак, нервно пощипывая усы, сообщил:

– Прощупывают гады. Здесь они и полезут, чтобы не дать нам укрепиться.

Раздались взрывы.

– Казаки, убыть на редут и ждать команды, – передал приказание Истомина адъютант.

Перед тем как уехать, хорунжий подошел к казаку-артиллеристу и сказал:

– Держитесь, братцы, помощь подойдет!

– Будем стоять насмерть, – ответил тот, и казаки тронулись.

Дорога оказалась запруженной подводами, навстречу шли матросы. Это командование укрепляло опасный участок. А с противоположной стороны опять загромыхали пушки. Снаряды посыпались в самую гущу, началась суматоха. Лошади ржали, пучили глаза, вставали на дыбы. Люди разбегались кто куда, падали на землю.

Казаки резко свернули с дороги и поскакали напрямик в указанном направлении. Волною взрыва Андрея Чумака швырнуло на землю. Нога запуталась в стременах, и жеребец, как бешеный, понес его по полю, волоча за собой, покуда не подбежал к люнету