Терская коловерть. Книга первая. - [23]

Богач угрожающе повернул тяжелую голову, словно бык, которому какой–то смельчак неожиданно крутнул хвост, и свирепо задышал:

— Кто там еще вякает, а ну, покажись?

— Извольте, — из толпы выдвинулся худощавый молодой человек кавказского типа с коротко подстриженной темной бородкой и усами в тщательно отутюженном форменном сюртуке с орластыми пуговицами и сверкающих лаком ботинках. На голове фуражка с кокардой, в руках полированная трость.

«Темболат!» — у Степана зачастило в груди сердце, и в один миг вспотели ладони. Он–то его собирался разыскивать во Владикавказе. Если только не ошибся... Степан подошел ближе. Ну, конечно же, это Темболат! И нос с горбинкой, и глубоко запрятанные под надбровными дугами глаза, и привычка изламывать бровь при разговоре. Сомнений больше не оставалось. Степан едва сдержал себя от желания тут же броситься к нему, осмотрелся — вокруг подгулявшие горожане и станичники. Данел с Кондратом стоят у лотка шашлычника и хлопают друг друга по плечам, выражая таким образом переполнявшие их дружеские чувства.

Тем временем купец подошел к Темболату, гневно уставился в него мутными глазами, и Степан без труда узнал в нем вчерашнего знакомого, подарившего ему десятку и крашеное яичко.

— Смуту сеешь, господин хороший? — прохрипел купец второй гильдии.

— «Сейте разумное, доброе, вечное», — как сказал поэт, — улыбнулся молодой осетин, показав русскому купцу, какие у него ровные зубы.

— Я вот сейчас кликну городового...

Темболат посерьезнел. По толпе прошел шум неодобрения:

— Ишь глазя вылупил. Привыкли затыкать рот каждому. Что, неправду сказал?

— Должно, забыли, как тряслись в девятьсот пятом.

— Отлегло от задницы. Повторить пора.

У Неведова от ярости задергалась щека. Он взмахнул бутылкой.

— У, сволочь нерусская.

Но тот смерил купца таким презрительным взглядом, что у него сама собою опустилась рука.

— Городовой! — захрипел Григорий Варламович, озираясь вокруг, — Где городовой?

Увидев околоточного Драка, идущего со своей женой в сторону рощи, подбежал к нему трусцой:

— Ваше благородие, примите меры!

— Что такое? — околоточный выдернул локоть из–под руки супруги, округлил насколько можно узкую грудь и вытянул шею, чтобы казаться выше:

— Вот, ваше благородие, этот господин народ баламутит.

Драк заложил большой палец руки за портупею.

— Прошу следовать за мною, — сказал он, поворачиваясь к Темболату.

— На каком оснований, господин прапорщик? — спросил тот, нажимая на слово «прапорщик».

— Прошу не пререкаться! Выясним! — повысил голос околоточный, поднимаясь на носки сапог с непомерно высокими каблуками. Он уже пятнадцать лет служил в этом самом нижнем офицерском звании и оно ему порядком набило оскомину.

К нему подошла его хорошенькая жена, взялась белой ажурной перчаткой за острый локоток.

— Клека, — шепнула на ухо, — ну что ты прицепился к этому милому молодому человеку?

Драк недовольно повел щетинистым усом:

— Ксения, сколько раз тебе говорил, не называй меня этим дурацким именем на людях. И, пожалуйста, не вмешивайся в мои служебные дела... Змеющенко! — крикнул околоточный городовому.

В этот момент к месту происшествия подскакали казаки из Ново-Осетинской сотни. Они сегодня прибыли в Моздок на лихих конях для участия в состязаниях по джигитовке и были полны решимости завоевать первые призы.

— Да бон хорз [24], Темболат! Это ты задержал этих почтенных людей? Что они тебе плохого сделали? — крикнул один из них.

И Степану бросилось в глаза, как странно перекосился у него рот, окаймленный аккуратной темной бородкой.

— Здравствуй, Георгий, да быть тебе с твоими друзьями первыми на сегодняшних скачках, — улыбнулся Темболат, пожимая энергичную суховатую руку подошедшего. — Клянусь солнцем — не моя кошка перебежала им с утра дорогу.

— Так пусть идут эти почтенные люди и да хранит их в пути святой Георгий, мой тезка.

Полицейские почувствовали себя неуютно, оказавшись посреди враждебно настроенной толпы да еще лицом к лицу с такими подозрительно вежливыми молодцами с кинжалами, на поясах. Они растерянно затоптались возле того, которого собирались задержать.

— Что здесь происходит? — это к толпе подошел сам пристав, начальник полиции.

Околоточный щелкнул каблуками, весь так и замер при виде начальства.

— Господин капитан, вот они-с докладывают, — он ткнул оттопыренным локтем в сторону Неведова, — что этот... призывал народ к беспорядку.

Пристав подошел к Темболату.

— Фамилия?

— Битаров.

— Где служите?

— Учителем в церковно-приходской школе при новом, Успенском соборе.

— Docendo Discitur [25], — дернул щекой пристав, что должно было означать снисходительную улыбку. — И что вы здесь проповедуете, господин учитель?

— Я сказал вот этому пьяному типу в картузе, что он готов драть кожу со всякого, только и всего.

— Гм... резонно, но, я бы сказал, чересчур гротескно. Господа! — начальник полиции окинул глазами гудящую толпу, — прошу разойтись. Здесь не цирковое представление и, кроме того, вы можете опоздать на зрелище, более достойное вашего внимания. Атаман отдела полковник Александров уже подал сигнал к началу скачек.

Настроение толпы резко изменилось. «Да ну их к лешему! Что, отродясь пьяных торгашей не видали? Айда джигитов глядеть».