Террор на пороге - [46]

А ту, оперевшуюся на руку ее отца, дочь при мне ни разу не осудила. Следуя, быть может, расхожей, но неубедительной формуле: «Победителей не судят». Неубедительной, потому что иных тиранов-победителей судят, но чаще всего запоздало, «впоследствии». (К данному случаю это, впрочем, отношения не имеет…) И, безусловно, она ту женщину понимала: «Как можно папу не полюбить? Но как мама смела его отдать?!»

Бывало, что на следующий день после родительских школьных собраний какая-нибудь подружка извещала Валентину примерно так: «Мой папа обратил на твою маму внимание. Даже назвал ее очень красивой… Потихоньку назвал, мне на ушко, чтобы не обидеть мою маму». Валентина при этом удовлетворения не испытывала: лучше бы посчитали красавцем папу, копией которого она, как сама с гордостью меня уведомила, являлась.

— Мужа моего красивым не назовешь, — будто успокаивая себя и оберегая его от посягательниц, сказала однажды Света. И спохватилась: — Но для мужчин это, простите за банальность, не имеет значения.

— Как сказать! — возразил я.

— Вот Наполеон, к примеру, красотою не отличался и телосложением был мелковат, а женщин завоевывал без всяких сражений.

— Ну, сравнивать вашего мужа с Бонапартом смешно! Да и вообще «нет ничего сомнительней аналогий», как заметил великий философ.

Тактично, не вызывая бурных протестов, но все-таки развенчивать бывшего мужа входило в мою психологическую задачу.

А пациентка, и вправду, была хороша. Однако не помогло…

Я вполне убежденно ей втолковывал, что свою личную судьбу она еще в состояний роскошно устроить. Пытался оценивать ее восхищенными взглядами. Женщины на подобные восторги — даже безразличных для них мужчин — обычно реагируют автоматически. Но мои, врачебно продуманные, восхищения оставались незамеченными. Она ждала только тех утраченных взглядов, дождаться которых уже не могла. Скончавшаяся страсть, увы, реанимации не подлежит.

Света же предпочитала судьбу свою доканывать, добивать… Никаким альтернативным романтическим вариантам внимать не желала.

Несмотря ни на что, я отказываться от непослушной пациентки не намеревался, потому что был ею покорен. И ей благодарен… Нет, покорен не внешними данными (психиатр на это по отношению к больной права иметь не должен!). И не за внешние достоинства был благодарен, а за то, что она, не сдаваясь, удостоверяла: сумасшедшая любовь еще на земле возможна.

>Они никогда не состарятся. Мы никогда не забудем

>Марина Берковская 1984–2001. Такая короткая жизнь… (Израиль)

>Алексей Лупало и Вика Агуренко. Такое недолгое счастье. Он убит, она — тяжело ранена. (Израиль)

>Женя Дорфман — 19 дней врачи боролись за ее жизнь. (Израиль)

>19 июня, в день рождения Софы Шистик (справа) умерла ее лучшая подруга — Женя Дорфман. Сама Софа до сих пор страдает от ран, полученных во время теракта. (Израиль)

>Роман Джанашвили 1980–2001 (на армейском фото слева)…Его именем названа звезда. (Израиль)

>Илья Гутман, 19 лет. Его любили все, с кем он встречался в жизни

>За три дня до террористического акта Женя Дорфман, Рома Джанашвили и Илья Гутман сфотографировались «на долгую память»… (Израиль)

>Катрин Кастаньяда, 15 лет. Приехала в Израиль из Колумбии 6 лет назад. Катрин и Алена не могли дня прожить друг без друга и на «русскую» дискотеку пошли вместе. Всю силу взрыва Катрин приняла на себя. Она погибла мгновенно

>Алена Шапортова — осколки изуродовали ей голову, уничтожили половину мозга. Еще недавно она мечтала стать фотомоделью, а сейчас заново учится ходить и говорить. (Израиль)

>Аня Казачкова…Ей хотелось всего: и учиться в школе верховой езды, и плавать с дельфинами, и продолжать заниматься живописью, и начать изучать музыку… Просто жить

>Аня Казачкова: 10 июня, на седьмой день после похорон ей исполнилось бы 16 лет. Училась в школе «Шевах-Мофет», мечтала стать компьютерным графиком. (Израиль)

>Они пытаются построить свое будущее, убивая наших детей. Но на невинной крови ничего невозможно построить

>Ради обещанной встречи с 72 девственницами в раю исламские фанатики убивают живых девочек на земле

>А нам остались только слезы…

>Ирина Блум — вдова в 22 года

>Ян Блум, 25 лет. Работал охранником. Репатриировался из Киева с женой и дочкой. (Израиль)

>Ирина, Яночка и Ян. Еще все хорошо на новой Родине… (Израиль)

>Теракт в московском метро

>Паломники в священной для мусульман Мекке оказались заложниками 20 ноября 1979 г.

^{Мусульмане верят, что Кааба выстроена патриархом Ибрагимом (Авраимом) и его сыном Исмаилом. Для террористов это не имело значения}

>«Интервью» террористов, захвативших зрителей мюзикла «Норд-Ост», Москва, 2002 г.

>Готовится штурм здания на Дубровке

>Шахидские пояса, отобранные у террористов. Москва, 2002 г.

>Итальянский круизный теплоход «Ахилле Лаура» был захвачен террористами в октябре 1985 г.

— Муж мой до этого… и в мыслях-то мне ни разу единого не изменил. Я ручаюсь!.. — продолжала она. — Он не изменял никому: ни мне, ни друзьям, ни больным, которых спасал.

Бывший муж был хирургом. Он, оберегая жену, не делился сложными подробностями хирургической деятельности… казавшейся ей героической: постоянно вторгаться в недра людских организмов! Для себя она обозначила его профессию одним благородным словом: спаситель… С малолетства Света дивилась — как непостижимо таинственным — двум профессиям: авиаторов, поднимающих в небеса и возвращающих на землю гигантские авиалайнеры, и хирургов, возвращающих на землю подчас обреченных.