Территория отсутствия - [4]

— Мань, приехали, — прервал воспоминания бодрый голос, — просыпайся!

— Я не сплю.

— Неужели? А я решил, что ты бессовестно дрыхнешь.

Она молча открыла дверцу и вышла из машины, следом вывалился довольный Елисеев.

— Надо же, — беззаботно удивился он, — а здесь почти ничего не изменилось, ты посмотри!

— Еще насмотрюсь.

— Слушай, да что с тобой сотворили эти макаронники?! Ты хоть оглянись вокруг, мы же выросли тут! Неужели в тебе ничего не дрогнуло?

— Все мы родом из детства, — она взяла чемодан из рук водителя, — но это совсем не означает, что надо дрожать. Спасибо, что подвез. Позвони, если будет желание. Телефон, надеюсь, помнишь. А сейчас, извини, я устала, — и невозмутимо направилась к подъезду.

Поднялась на третий этаж, долго копалась в сумке, отыскивая ключ, вставила, наконец, в замочную скважину, распахнула дверь, переступила порог, стараясь крепче держаться на ногах, поставила чемодан под вешалку. Медленно прошла в кухню, опустилась на плетеный стул, бездумно уставилась в замызганное окно. Над ухом противно жужжала здоровая черная муха. Хозяйка вспомнила «Делос», вытащила из сумки сигареты и начала обкуривать мерзкое насекомое, кружившее по чужой кухне, как по своей. После бесплодных усилий выкурить нахалку Мария раздавила в пепельнице окурок и принялась внимательно разглядывать гладкую поверхность стола, тупо рисуя круги. Через пару минут на серый пластик шлепнулась крупная соленая капля, ставшая центром все новых и новых геометрических фигур, старательно выводимых указательным пальцем…

Глава 2

Октябрь, 2001 год

— Иностранным языком владеете?

— Да.

— Каким?

— Итальянским, английским, немецким.

Молодая девица лет двадцати оторвала нос от бумаг и с интересом уставилась на потенциальную сотрудницу, ресницы хлопнули крашеными створками, в сонных серых глазах проснулось любопытство.

— У вас очень маленький стаж. Можно спросить почему?

— По семейным обстоятельствам.

Девушке явно хотелось узнать больше, но она важно кивнула и снова уткнулась в бумажки. Узкая юбчонка до колен, серый жакетик в талию, черная блузка с торчащим у нежной шейки крахмальным воротником, тонкая золотая цепочка — проницательная, собранная, деловая, какой и должна быть, по мнению Леночки Карасевой, референт солидной фирмы, кому доверено проводить собеседование. Таких, как эта блондинка напротив, за последнюю неделю перебывало в приемной немало. Сопливых и зрелых, выпендрежниц и скромниц, гуманитариев и технарей — проныр, мечтающих удачно пристроиться за четыреста баксов в месяц. Но эта была ни на кого не похожа. Искусствовед с университетским дипломом и знанием трех языков — стильная, сдержанная, уверенная в себе. Чтобы стать такой, наверняка через многое надо пройти или родиться в рубашке. Ни того, ни другого за плечами у Леночки не было, а потому оставалось пахать на чужого дядю за четыре тысячи деревянных да молиться судьбе, чтобы подсунула принца или бандита с большим кошельком. Карасева на любой вариант согласна, только бы не трястись над каждой копейкой.

— Простите, это ваша девичья фамилия?

— Нет.

«Все ясно, у мадам и муж иностранец. Везет же некоторым! Наверняка Подкрышкин вцепится в полиглотку клещом… А вдруг она окажется стервой? Естественно, шеф будет всегда на стороне белобрысой», — Елена отложила в сторону чужое резюме и приветливо улыбнулась.

— Я доложу о вас. К сожалению, Игорь Дмитрич сегодня отсутствует, у него важная деловая встреча. Но, думаю, вы нам подойдете. Мы позвоним, ждите — вот так, коротко и с достоинством. Пусть не думает, что только вошла и тут же положила всех на лопатки. Таких, как эта Корелли, может, и немного, но фирма «Ясон», вообще, одна.

— Хорошо, — ответила с улыбкой блондинка, поднимаясь со стула, — спасибо, — и вышла, вежливо кивнув на прощание. А у хозяйки офиса, непонятно с чего, возникло вдруг ощущение, что ее в чем-то пытались подбодрить.

Мария вышла на улицу в приподнятом настроении, чутье подсказывало, что эта работа у нее в кармане. Не Бог весть что, но на первых порах устроит вполне. Порыв осеннего ветра погнал вдоль бордюрного тротуара пустую сигаретную пачку, взметнул волосы, на лицо упали холодные капли. Она подняла воротник, зябко поежилась, раскрыла зонт. На дворе октябрь, на теле легкий плащ. Багаж до сих пор болтается где-то, хотелось бы верить, что на подходе к Москве. А сеньора Корелли дрожит от холода на куличках у черта, таскается по занюханным конторам в надежде получить хоть какую работу и не решается зайти даже в «Макдоналдс», не забыв еще вкус устриц в белом вине. Она, конечно, не нищая, но и двадцать тысяч не состояние. К тому же деньги любят сложение, не вычитание, а потому придется пока поприжаться. Но пустой желудок плевать хотел на здравый смысл и тянул в уютное кафе на углу, где топталась в раздумье скареда. При мысли, что в холодильнике хоть шаром покати, она развернулась на девяносто градусов и решительно толкнула деревянную дверь.

— Машка, — ахнул в ту же секунду женский голос за дверью. — Вот так встреча, сто лет не виделись! — Марию радостно дрелила острыми глазками соседка второго из российских мужей, того самого, кому успешно сдавала зарубежное искусство студентка Белова и завалила семейную жизнь Белова-жена. — А я слышала, ты вроде за иностранца вышла замуж, правда? — тараторила болтунья, загораживая проход. Мария, вздохнув, мысленно распрощалась с обедом. Наверное, со стороны этот вздох показался восторженным стоном, потому что Светка вцепилась в локоть и потащила к пустому столику у окна, где в пепельнице дымилась скукоженная сигарета, а на блюдце скучала чашка с кофейным осадком. Экс-соседка плюхнулась на плетеный стул и по-царски взмахнула рукой. — Садись, дорогая, я угощаю! Ты единственная, на кого можно взирать в Москве без отвращения. Что берем?