Терракотовые дни - [44]

Владимир почти не заходил к Кирьякулову, зато Аркадий Кириллович часто заходил к Бойко. Бургомистр был в том возрасте, когда человек, в общем, не старик, но зрелость подходит к завершению, и появляются привычки, больше свойственные старикам.

Так, он любил поговорить. Бойко же человеком был неразговорчивым, но иногда становилось до чертиков скучно, и рассуждения бургомистра были не такими уж и обременительными…

— Все стали филателистами! Все собирают марки! Кстати, Владимир Андреич, а вы разбираетесь в экономике?

— Нет, — виновато улыбнулся Бойко.

— Ну так я поясню. Беда в том, что оккупационная марка является кредитным билетом, она не обеспечена ни золотом, ни товаром, и чтоб улучшить свое положение, немцы могут напечатать их сколько угодно. Как следствие — инфляция, рост цен. Но это только половина беды. Дело еще в рублях…

— В рублях?

— Ну да. Немцы не отменили их хождение на оккупированной территории. Это вообще логике не поддается. Если абстрагироваться от каких-то смешных городов и не менее смешных людей, немцы борются за то, чтоб рубли стали простой, ничем не обеспеченной бумажкой, и в то же время даже во время войны пользуются ими. Во все времена войны велись многими способами, один из которых экономический. Скажем, еще Наполеон перед наступлением наводнял страну противника фальшивыми ассигнациями. А у нас ситуация блестящая: сидя в Москве можно печатать настоящие деньги, которые имеют легальное хождение, скажем, в оккупированном Киеве. Вся эта денежная масса обрушит экономику почище, чем это у нас было в начале двадцатых годов. Впрочем, вы тогда были молоды, вряд ли помните.

Бойко покачал головой — это время он помнил отлично.

— Знаете, что меня больше всего удивило?.. — спросил Кирьякулов после паузы.

— Что же? — спросил Владимир из вежливости.

— Вот они переименовали проспект Ленина в Хорст-Вессель-штрассе. Замечательно. Улицу Калинина переиначили в Адольф-Гитлер-штрассе. Великолепно. Улицу Кирова тоже как-то переименовали. Уже не помню как, но тоже понимаю логику. Вот скажите мне, пожалуйста, а отчего они город не переименовывают? Ведь из одной обоймы деятели. Как вы думаете, почему? Большое видится на расстоянии?

— Не думаю. Просто представьте себе, если иной штурман начнет искать на старой карте какой-то Герингград, а найдет наш городишко…

Поезд Гитлера

А в городе переполох!

Немцы и без того аккуратные и чистоплотные, будто совсем рехнулись на порядке. Нагнали пленных, те мыли брусчатку привокзальной площади, разбирали свалки и завалы. Что не удавалось разобрать — накрывалось флагами.

Покрасили шлагбаумы, постригли деревья, побелили шпалы. Было бы времени побольше — пустили бы пленных с наждачной бумагой снимать с рельс ржавчину.

Наконец, сбили со здания вокзала транспарант "Труд, дружба, май" и повесили точно такой же, только на немецком языке.

Затем пленных убрали, но прибыл батальон СС в полной армейской выкладке, занял крыши, выставил вокруг вокзала свои пикеты.

Ждали высокого гостя. Говорили, что это Гимлер или Геринг. Но затем стало известно — ждут самого фюрера!

К лицезрению Гитлера "хиви" не допустили, но Ланге с легкостью вытребовал для Бойко отдельное разрешение:

— Только постарайтесь выглядеть пристойно. Побрейтесь, наденьте костюм, что я вам подарил. Погладьте его… У вас утюг есть?

— Нет…

— Дать?

— Не надо.

— А как вы обойдетесь?

— Как? Да как фрайер в тюрьме — чашку разогрею, да ею все разглажу…

Ланге кивнул, замолчал, собрался с силами и выпалил:

— Владимир!

— Да?..

— Есть еще одна проблема. Пока фюрер в городе, я буду вынужден изъять у вас оружие. Простите…

— А, может, проще мне не появляться на вокзале?

— Проще… Но не лучше. Я бы хотел видеть вас на вокзале. Без оружия. Поверьте, там и без нас будет полно людей, которые умеют стрелять. И что характерно — любят. Если хотите, я не возьму и свой "Вальтер"…

— Да полно вам, оставьте, — ответил Бойко, вытаскивая пистолет из кармана. Как вы говорили, сыскарь без пистолета выглядит глупо?..

Поезд фюрера был литерным, шел вне графика. Замирая на станциях, его пропускали составы с совсем не лишними на фронте танками, останавливались спешащие в тыл эшелоны с ранеными.

Поезд шел вне расписания, и потому не мог опоздать. Но меж тем на станцию он прибыл чуть раньше расчетного времени — просто влетел в облаке дыма и пара. Казалось еще немного и проскочит перрон. Но машинист сбросил пар, заскрипели тормоза, в вагонах стукнулись, будто чокаясь, чайные чашки.

На землю тут же соскочили сопровождающие офицеры, затем не спеша по лесенке, сошел сам Гитлер.

И если Ланге ожидал, что на Бойко фюрер произведет какой-то эффект, то он ошибся. Подумаешь, тоже мне вождь, — невысокий, уставший пожилой человек. Впрочем, раньше Бойко видел другого вождя — в Москве, в пуленепробиваемом гробу. Тот тоже был невысоким и очень пожилым. Лишь смерть стерла с его лица усталость.

Зато на немцев визит произвел необычайное впечатление: они сверх меры выпячивали грудь, были веселы, подпевая песням, что лились из репродукторов, ловили каждый взгляд своего вождя.

Поезд простоял на станции всего полчаса. За это время успели только поменять паровоз, да залить воду в вагоны. Пока возились с составом, Гитлер отобедал в здании вокзала. Говорят, был весел, шутил…