Terra Nipponica: Среда обитания и среда воображения - [8]
В древности Япония часто именовалась также как Тоёакицусима – Остров (острова) богатых урожаев, Тоёасихара мидзухо-но куни (Страна обильных тростниковых равнин и удивительных колосьев риса). Сельскохозяйственное плодородие японской земли вряд ли нуждается в дополнительных комментариях. Что до тростника (аси), то его значимость определяется, видимо, тем, что японский тростник отличается необычайно быстрой вегетацией и может поэтому служить метафорой обильности и порождающих сил земли. Роль тростника видна уже в упомянутом креационном мифе. В его поздней неканонической версии тростнику также отводится первостепенная роль. В 849 г., когда буддийские монахи поздравляли императора Ниммё (810–850, на троне 833–850) с сорокалетием, в их «адресе» упоминается о том, что божество Сукунахико при обустраивании японской земли первым делом сажает там тростник и осоку (сугэ) и с тех пор в Японию каждый год приходит весна[17].
Характеристики территории Японии неизменно имели в древности превосходные степени. Так, бог-демиург Идзанаги характеризует Японию (Ямато) как «страну спокойных заливов» (т. е. как страну замиренную), «страну тысяч узких копий» (т. е. страну мужественных воинов). Именно потому, что эта страна прекрасна, божество Ниниги примечает ее и спускается на нее с Неба[18].
Еще одно древнее именование Японии – Стрекозиные острова (Акицусима). Поскольку стрекоза уничтожает вредных для урожая и человека насекомых, она имела в японской культуре исключительно положительные коннотации. Так, согласно своду «Нихон сёки», первоимператор Дзимму, взобравшись на гору и обозревая страну, восклицает: «Ах, какую прекрасную страну я получил!» Он сравнивает ее очертания со стрекозой и нарекает Стрекозиными островами. В более позднее время такое именование получает дополнительное подкрепление: стрекоза проглатывает слепня, который вознамерился ужалить самого императора Юряку (традиция датирует его правление 456–479 гг.)[19]. Уподобление территории Японии стрекозе встречается и в поэзии «Манъёсю». Во втором стихотворении этой антологии государь Дзёмэй (593–641, на троне 629–641) оглядывает страну со священной горы Кагуяма и тоже находит ее прекрасной:
В этом стихотворении император восхищается зажиточностью своих подданных (всюду вьются дымки от очагов, на которых готовят сытную пищу) и обширностью подведомственной ему территории (он видит не только сушу, но и море). Остается добавить, что Кагуяма расположена в нынешней префектуре Нара, которая не имеет выхода на побережье, а высота горы составляет всего 152 м. Разумеется, никакого океана с ее вершины в действительности не видно, но от этого воображаемая страна не становится ни меньше, ни хуже.
Во всех вышеперечисленных случаях смотрящий на страну (божество, император) оглядывает ее сверху (с горы, с Неба). Впоследствии подобную операцию будут проделывать уже самые обычные люди с помощью географической карты.
Итак, синтоистский миф и связанная с ним поэзия характеризуют территорию Японии как большую, а ее землю как плодородную. Такое понимание находит подтверждение и в историческом времени. Исторические хроники, составители которых были хорошо начитаны в китайских исторических и натурфилософских сочинениях, свидетельствуют о частом обнаружении в VIII – начале X в. благоприятных знамений, которые служат указанием на добродетельность государя, его гуманность и правильное понимание тех задач, которые ставит перед ним Небо. Считалось, что счастливые знамения посылает само Небо, они могут появляться только при праведном государе. Если государь праведен, тогда и его земля хороша. Таким образом, характеристики земли не являются неизменными, они напрямую зависят от качеств государя. Поэтому его подданные кровно заинтересованы в том, чтобы их государь обладал свойствами, которые любезны Небу.
К благоприятным знамениям относили альбиносов – животных и птиц (черепахи, олени, кони, лисицы, мыши, ласточки, вороны, голуби, гуси, фазаны, воробьи), черную лисицу, красную ворону, лошадь с раздвоенными копытами, «чудесного коня» (вороной или голубой с белой гривой и хвостом), многоцветные «чудесные» облака, «чудесный (дарующий здоровье) источник», «сладкую росу», стебель риса с двумя колосьями, стебель проса с рисовым колосом, «удивительные» тыквы и лотосы, дарующий долголетие гриб «маннэнтакэ», «чудесный ветер» (ураган), посланный божествами на корабли мятежников. В начале нового года государю непременно демонстрировали такие природные объекты, которые считались счастливыми знамениями. Обнаружившему их полагались подарки, повышение в ранге. Поскольку «чудесные облака» имели свойство рассеиваться и непосредственно продемонстрировать их было невозможно, для большей наглядности и убедительности императору могли подносить их рисунок[20].
Считалось, что благоприятные знамения могут появляться только при благодетельном государе. В этом «счастливом» случае прежний девиз правления мог меняться на новый. Такое переименование отражает убеждение, что государь контролирует линейное, историческое, человеческое время, является его «хозяином». Провозглашение девизов считалось привилегией императора и его должностной обязанностью. Календари с указанием девиза составляли при дворе, потом их распространяли по учреждениям и провинциям.
