Тернистый путь - [52]

— Что такое алаш-орда? — говорил я в своих выступлениях. — Это такая партия, которая намерена восстановить прежнее ханство, стать ярмом на шее и бельмом на глазу казахского народа. Нужно ли нашему народу ханство?.. Нет! Мы долго терпели ханские прихоти. Теперь не прельщают широкие массы казахского народа пустые бредни тех господ, которые мечтают про себя стать ханами. Изнуренная беднота, избавившись от царя, не желает снова сажать на свою шею «его светлость» хана. Ханство нужно как воздух баям и волостным. Ханство нужно сынкам господ, желающим стать потомственными дворянами. Многонациональная рабочая Россия, свергнувшая и навсегда уничтожившая трехсотлетнее царство Романовых, теперь не допустит, чтобы ханы опять угнетали казахский трудовой народ. Пусть помнят об этом господа, желающие стать ханами и дворянами. Простой народ не пойдет за ними… Они приняли решение собирать деньги с казахского населения. Спрашивается, для кого эти деньги? Только для тех, кто жаждет стать ханом. Решили создать милицию из казахов. Спрашивается, чьи интересы она будет защищать? Конечно, интересы ханов. От кого защищать? От большевиков, выступающих против ханов и царя. Кто такие большевики? Это люди, которые защищают интересы рабочих, пастухов и бедняков. Кто последователи большевиков? Весь многонациональный рабочий класс, пастухи аулов, вся многолюдная масса бедняков, вернувшиеся с фронта солдаты и бедные мужики русских поселков — вот кто идет за большевиками. Когда для охраны ханов создадут казахскую милицию, то она будет выступать против русских рабочих, солдат и бедных мужиков.

Большевики стремятся к равноправию всех национальностей. Они непримиримые противники царя, монархистов, баев, сосущих кровь народа, чиновников-грабителей, волостных и старшин.

Казахи не будут проливать кровь за тех господ, которые мечтают стать ханами, ибо у них нет лишней крови и излишних сил. Беспочвенные мечтатели пусть поищут в среде трудового народа желающих поддержать ханство. Справедливый степной люд не последует за ними. Не требуйте от казахского населения ни денег, ни жигитов в милицию! — решительно заключил я свое выступление.

С митинга мы ушли победителями, разгромив при поддержке большинства своих противников.

На другой день открылось собрание уездного земства. Прибыли многие делегаты от «Жас казаха», здесь присутствовали также члены нашего совдепа. Собрание открылось в двухэтажном здании гимназии, построенном из красного кирпича. Просторный зал казался неподходящим для бурных собраний того времени: стояли рядами стулья, спокойно рассаживались делегаты. Задние ряды занимали приглашенные.

В отдельной комнате был накрыт стол для делегатов, там можно было пить чай с сахаром, отведать белого сдобного хлеба, закусить маслом и сыром.

Когда делегаты заняли свои места в зале, председатель земства ветеринарный врач Чернов открыл собрание. Народу становилось все больше и больше. В зал пробились все городские активисты: бывшие судьи, следователи, инспекторы, врачи. Мне удалось занять место в первом ряду.

— Граждане, прежде чем начать нашу работу, нам следует принять гражданскую присягу. Мы будем присягать в верности временному правительству. Я буду читать текст присяги, а вы будете мысленно повторять его вместе со мной. Прошу всех встать!

Зал поднялся. Совдеповцы встали вместе со всеми. Для нас такое начало собрания было полной неожиданностью. Предварительно мы договорились на этом собрании требовать, чтобы земство подчинилось совдепу как революционной народной власти. В противном случае ему предстояло распустить свою организацию. Но мы совершенно не были готовы к такому началу, к тому, что придется присягать и, значит, потерять возможность выступать против только что данной присяги.

Подавляющее большинство присутствующих в зале — казахи. Восемьдесят или даже девяносто процентов из них — сторонники «Жас казаха». Чернов, быстро закончив чтение присяги, положил ее перед собой на стол.

— А теперь давайте все поочередно подпишемся под словами присяги, — предложил он.

В зале началось движение, по которому можно было судить о полной готовности присутствующих подписать присягу.

Нам, совдеповцам, было от чего растеряться.

— Разрешите мне сказать несколько слов, — обратился я к председательствующему.

Чернов предоставил мне слово.

— Присяга, которую вы нам сейчас зачитали, большинству делегатов непонятна. Вношу предложение произнести присягу на казахском языке, чтобы делегаты из казахов знали, под чем подписываются. А также прошу подробнее разъяснить, кому мы присягаем, какому временному правительству? — задал я вопрос напрямик.

— Может быть, вы сами переведете на казахский язык, — в некотором замешательстве предложил Чернов.

— Я не являюсь вашим официальным переводчиком, — ответил я с вызовом, чувствуя, что Чернов держится в роли председателя неуверенно.

Тут сразу же загомонили, поддерживая меня, некоторые русские делегаты и солдаты, члены нашего совдепа.

— Долой! — зашумели они. — Он тихой сапой хотел обмануть нас, чтобы мы принесли присягу Керенскому. Долой контрреволюционера, арестовать его!