Тернистые дороги времени - [4]

Лицо Грушницкого стало точой копией физиономии хитрого шпиона из какого-нибудь дешевейшего детектива, которыми полны бульвары. Все, приговор коллегам вынесен: все они предатели, заговорщики и последние сволочи.

Нос Грушницкого дернулся и побелел. Что ж так холодно-то!.. Неужели зима пришла на три месяца раньше положенного? Лучше бы зарплату так давали…

Профессор осторожно щелкнул замком и вышел в коридор. Как и следовало ожидать, он был пуст и безмолвен. Даже дежурного не было видно, а это уже непорядок. Грушницкий зашагал по коридору, дергая за ручки двери кабинетов. Все они были заперты, только дверь туалета в конце коридора оказалась распахнутой настежь. Можно подумать, тут есть чем гордится: осточертевшие кафельные плитки, положенные на цементный раствор, щербатая раковина и три запертых снаружи кабинки. Правда, все чисто, хоть и некрасиво.

В старой лаборатории Грушницкий обнаружил ворох чертежей, среди которых отыскался и его дневник пятилетней давности.

Первая запись, датированная 22 июля 1982 года: «Интереснейшее открытие, осталось только вывести его в люди. Время…

Что люди понимают под этим словом? Большинство тут же смотрит на часы и пытается объяснить что-то несвязными фразами, а потом махнет рукой, сказав: „А зачем оно надо?“. Так что, не знаю, ждет ли меня понимание.

Время… Определю его так: непрерывный поток, цепочка хронологически расположенных событий, каждое из которых служит фундаментом для возникновение следующего. То есть, каждое настоящее мгновение создает последующее и тут же исчезает, и так всегда…»

Грушницкий улыбнулся, читая собственные выводы. Тогда они казались ему сенсационными, а теперь это — проза. Даже Институт построил, между прочим, на собственные деньги: Нобелевская премия, сбережения и, конечно же, спонсоры. То, что сейчас называют спонсорами. Он перевернул еще несколько страниц.

«16 ноября 1982 года. Построена пробная установка и через несколько дней запущена. Она работает! Наверное, даже Попов так не радовался, когда убедился в работоспособности изобретенного радио. Множество выводов, среди которых самый значительный — прошлого не существует.»

«7 февраля 1983 года. Установка усовершенствована. Пожалуй, назову ее ДВ-ГВВ — „Дорога времени — Грушницкий Владимир Васильевич“. Немного пафосно и картинно, но ничего. Сойдет. Жаль, теперь писатели-фантасты лишились множества сюжетов с путешествиями в прошлое. Ничего, на то они и писатели, чтобы выдумывать. Вот и пусть выдумывают, наука ждать не будет.»

«26 февраля 1983 года. Сегодня УВИДЕЛ НАСТОЯЩЕЕ! Это было восхитительно! В установке удалось смоделировать момент перехода „будущее — прошлое“, что, по сути, и является настоящим. Никогда не думал, что ЭТО можно будет наблюдать визуально: возник сияющий шар салатного цвета.

Почему-то мне страшно… Что же мы делаем?..»

«4 апреля 1983 года. Сегодня встретились с первой серьезной проблемой. Думали, все, конец. Доигрались. Пространство в камере установки внезапно свернулось в темно-красный жгут, который так бился там, что вполне мог разрушить всю… Хотел сказать установку, но, думаю, одной камерой дело не закончилось бы. Чудом утихомирили.»

Грушницкий быстро пролистал остаток блокнота и бросил его обратно на стол. Чертежи возмущенно зашуршали. Что ж так холодно?.. Кажется, холод еще усилился, пробирает до самых костей. Профессор спешно спустился в зал, где раньше располагалась установка, но в конце коридора наткнулся на запертую дверь. Толстую, железную, как в бункере. Она поблескивала холодным отшлифованным металлом. Повертев в пальцах магнитную карточку-ключ, Грушницкий вложил ее в щель замка и коченеющими пальцами набрал код. Над пластиковыми клавишами молча вспыхнул красный глаз. Странно, код, вроде, правильный. Грушницкий повторил все с начала, но опять загорелась красная лампочка и дверь не пожелала открыться. Какого черта! Она вообще никогда не закрывалась, кому это в голову взбрело?

Профессор взглянул на часы. Половина седьмого, рабочий день начинается в восемь. Еще полтора часа. Но дежурные должны быть тут круглосуточно, где же хоть один? Грушницкий тронул колесообразный замок и недружелюбно потыкал пальцем в гладкие клавиши. Бесполезно.

Кодовый замок издал короткий писк, и на табло вспыхнула зеленая надпись: «Код сменен. Ситуация 001». 001 — внутри Института это означает «Чрезвычайное происшествие, крайне опасно». Что же, черт побери, здесь творится? Грушницкий и раньше не одобрял всякого рода электронику, а сейчас вопылал к ней лютой ненавистью.

Из-за бункерной двери донеслись приглушенные хрипы и повизгивания.

Грушницкий прислушался, хрипы становились громче и слышались отчетливее.

Неожиданный удар сотряс коридор, с потолка посыпалась штукатурка. Металлическая дверь выгнулась литым горбом.

Грушницкий побежал, а сзади ревело что-то огромное и мощное, со звериной яростью сотрясающее покореженную дверь. Наконец, она вылетела из проема в стене, упала на пол грудой искалеченного железа, издав напоследок высокий звон. Грушницкий огляделся и помертвел: сзади бушевал вихрь, причем таких размеров, каких еще никогда не видели в Институте. Он не разрушал, он просто уничтожал все на своем пути, оставляя черную пустоту.