Термитный мёд - [2]

Некоторые козявки гадили простым сиропом. То есть, это был интересный провиант — и всё. А другие — или те же, но пожрав чего-нибудь нехорошего — гадили сиропом с забавными примесями; от этого дела муравьи очень радовались жизни. Правда, если такие наркокозявки заводились около муравьиного полиса, то полис через небольшое время старчивался в полном составе — совсем как люди.

Занятные, в общем, были твари. Но я это к чему.

Я не в курсе, что термиты жрут, там у себя, на Фоире. Но гадят они феерической субстанцией, содержащей фактически все вещества, необходимые землянину для жизни — плюс вкуса их… вот это самое… исключительно прекрасного… если верить попробовавшим.

Хотя, так или иначе, наверное, все пробовали. Вот взять печенье «Звёздочки» с начинкой, дорогое печенье и очень вкусное — его же все знают? Мида утверждает, что этот малиновый привкус от… термитной добавки как раз и происходит. Правда, закон, изданный года, кажется, три назад, о внеземном белке, вроде бы, запрещает использовать инопланетные вещества, не сообщая об этом потребителю — но кто ж его соблюдает!

А в чистом виде эта штуковина продаётся в магазинах деликатесов и стоит жутко дорого. Называется «термитный мёд» — хотя все, конечно, догадываются, какой это мёд. Ну, или почти все. Скажем так, многие. И тут уже народ делится на две категории: на тех, кому, может, и хотелось бы попробовать, но дерьмо же — и на тех, кто жрёт из принципа, именно потому, что дерьмо.

Вы не поверите, сколько среди наших добропорядочных граждан любителей жрать дерьмо на публику из чистого принципа! А уж если оно по вкусу напоминает малину со сливками — так оно и подавно суперкруто. Эпатажно и модно.

Тяжело, наверное, они жили без фоирян. Приходилось как-то обходиться своими силами. Но дело даже не в этом.

Мой босс интересуется другим продуктом.

Некоторые термиты… ну, я уж не знаю — может, они у себя дома трескают что-то совсем особенное, а может, сами торчки хорошие — но выделяют вовсе уж манну небесную. От которой людям делается весело жить, как тем муравьям — от особых козявок. Вот этот продукт мой босс и покупает — пока что не запрещено законодательно. Хотя, запрет тоже особенных проблем не создаст.

И вот этот-то продукт мы с Дэном и должны были оплатить и получить нынче в Астропорту. Звездолёт с Фоира на Землю прибыл.

Сделка выгодная — слов нет. Вагон туалетной бумаги плюс контейнер с ношеными футболками — полторы тыщи кредитных, а тридцать кило «термитного мёда» — под миллион потянет. Так бы все хотели, но самая сложность — всё это оформить, через правительство, через таможню, а до кучи — с самими термитами договориться. С другой стороны, ведь — тому дай, этому дай, так приблизительно то на то и выйдет. С небольшим честным наваром.

Ну, подогнали фуру. Дэн говорит:

— Чувствую себя, как ассенизатор. Даже неловко как-то. Да и договариваться, не ровен час, с букашками придётся… Как ты им что объяснишь, термитам?

— Ничего, — говорю. — Человек нас должен встретить. Посредник. А с термитами беседовать — уж его дело.

Около здания Астропорта, как всегда, толпа всякой шелупони вьётся. Кто контрабандой промышляет, кто пирожки продаёт в дорогу. Тётка с инфракрасным сканером на левом глазу — купюры проверять — наноботами торговала, для позитивной нейростимуляции, так мы взяли у неё полстаканчика. Для бодрого настроения. Закинулись по десяточку и пошли ругаться с охраной, чтобы фуру пропустили в карантинную зону, потому что всё уже схвачено.

Пока они сверили наши бумаги с какими-то своими образцами в инструкциях, у нас трансплантанты к костям приржавели. Натурально, такое чувство, что вся толпа народу — и наши, и инопланетчики — знают, что мы за дерьмом приехали.

Удобрение, блин. Для зажратых идиотов.

Ну, в конце концов, пропустили нас к месту посадки звездолёта с Фоира.

Забавно. Даже и не опишешь, на что эта штуковина у них, у термитов, похожа. Точно не на механизм. Громадное. Буро-коричневое. Снизу — вроде неровного диска, как круг сыра, который ногами пинали, а сверху — спиралью, спиралью — и сходит на нет. Покрыто бородавками, каждая — размером в три наших фуры. Из некоторых бородавок торчат длинные отростки, вроде гибких мачт освещения — и пошевеливаются.

Впечатляет, одним словом.

И где там у него люк, или дверь, или что — откуда они должны выползти — непонятно совершенно.

А Дэн ещё подзуживает:

— Правда же, вылитая куча дерьма?

Не успел я его локтем ткнуть, чтобы заткнулся — одна бородавка замигала сперва зелёным, потом — вроде как фиолетовым — и пропала. Дырка открылась, а из дырки трап высунулся, как язык в мелкую пупырышку.

По трапу они и спустились.

Пара — термиты. Ну, то есть… Самое противное, конечно, у них — хари. Хитин этот, или как он там зовётся — как опущенное забрало, из-под него жвала щёлкают, над жвалами — усы двумя хлыстами, а глаза из какой-то щёлки вылезают на стебельках. Ниже — головогрудь, волосатая, с двумя лапками. Под ней — вторая головогрудь, или что это такое, из которой растут ещё ноги. Тоже волосатые. И всё оно — сине-зелёного блестящего цвета, как брюшко навозной мухи.

Причём, у одного на головогруди висит золотая цепь толщиной в палец и панцирь инкрустирован золотом, а у второго на харе — навёрнутая периферия какая-то. То ли электронное переводящее устройство, то ли антенна для удалённого доступа к Сетям.