Терминатор - [14]

Глава II

– Кажется, мы зашли в тупик, – констатировал Эрчжи, – я по-прежнему не понимаю, кто ты. Давай, попробуем с другой стороны. Когда я со временем вырвусь из Колеса Сансары, я сольюсь с тобой?

– Да никуда ты не вырвешься, – раздраженно прогрохотал голос, – могу добавить, что с моей точки зрения ты бессмертен, как и все остальные, впрочем. А что до слияния со мной, то в этом нет никакой необходимости – ты и так часть меня. С моей точки зрения, – и снова захохотал.

– Мистер Джонс, – попросил Эрчжи, – ты бы не мог говорить со мной другим голосом – ты меня пугаешь.

 – Так лучше? – спустя мгновение поинтересовался мистер Джонс нежным голосом молоденькой девушки. Девушка слегка картавила и мило шепелявила.

– Забавно. Давай попробуем. Теперь я тебя буду называть мисс Джонс – можно?

– Валяй, – разрешила мисс Джонс, – если желаешь, могу предстать перед тобой во плоти. Тебе кто больше нравятся – блондинки или брюнетки? Могу и китаяночкой заделаться, если захочешь.

– Не нужно, – забеспокоился старик, – женщины не могут заходить за порог нашего монастыря.

– Как знаешь, – хихикнула услужливая мисс, – если надумаешь, только намекни!

– Кажется, мы чувствуем себя уже довольно комфортно, – вмешался вдруг в разговор знакомый громоподобный бас, – не пора ли за работу?

– Кажется, я, всё-таки сошел с ума, – расстроено прошептал старик.

– Ничего подобного, Эрчжи, с тобой всё о’кей, – утешительно произнес девичий голос. – Это я для возвращения к рабочему ритму. Давай продолжим интервью.

Старик немного подумал и попросил:

– Расскажи о своих самых ранних воспоминаниях.

Девица прыснула, а затем поучительно сказала:

– Для этого нам сперва придется договориться о дефинициях, дорогуша. Что ты подразумеваешь под самыми ранними воспоминаниями? Скажу по секрету, понятия времени для меня, строго говоря, не существует.

– Тебе неизвестно, что такое вчера и завтра?

– Мне очень хорошо известно, что ты имеешь в виду, называя эти слова, но смысла в них большого нет. Вчера и завтра существуют всегда. Пояснить?

– Поясни, пожалуйста, хотя твоя концепция мне очень близка.

– Представь себе, что ты на стену своей кельи повесил часы и с помощью кинокамеры снимал их в течение всего дня. В результате у тебя образовалось полкилометра пленки, содержащей тысяч пятьдесят кадров. На этих кадрах часы показывают и полночь, и полдень, и пять минут третьего одновременно, и, если я тебя спрошу, сколько сейчас времени, ответ будет зависеть от того, на какой кадр ты сейчас смотришь. А теперь представь, что на пленке запечатлен весь мир во все времена, и ты видишь все кадры сразу. Представил? Тогда, мы уже почти у цели. Осталось из моего примера убрать слова «время», «одновременно» и «сейчас» – получается? Тогда – последний шаг. Вообрази, что ты – не наблюдатель, а сама пленка. Если у тебя это получилось, то на мгновение ты сделался мной и сейчас скажешь, кто я такая!

 – Ты – Дхарма, – старик в волнении привстал со своего ложа, – я понял, ты – Дхарма!

– Слова, слова! – презрительно произнесла мисс Джонс, – что ты можешь сказать о Дхарме[3]? Всё, что у тебя есть – это смутные воспоминания о твоих медитативных переживаниях. И этму ты самонадеянно пытаешься учить своих…

– Ответь мне, – невежливо перебил разошедшуюся девицу монах, – изображенное на этих кадрах никогда не меняется? Ты хочешь сказать, что всё предопределено и карма – это всего лишь рок? И вся наша беседа известна тебе наперед?

– Отвечаю в обратном порядке, – проинформировала мисс Джонс, – сейчас я перемещаюсь по кинопленке вместе с тобой – для меня существует время, и мне неизвестно, что ты скажешь в следующую секунду. Я сама себя в этом ограничила – иначе наш разговор напоминал бы твою беседу с муравьями. Чтобы стало яснее, как можно не знать того, что знаешь, напомню, что тебе случалось играть в шахматы с самим собой, и ты не всегда догадывался, какой ход задумал твой противник. Было дело?

– Это было давно, – смущенно признался старик, – тогда моим именем было Эрчжи, и мне казалось, что времени впереди у меня сколько угодно. Тебе, наверное, известно, что я играл сам с собой, чтобы, страшно сказать, убить время. А почему сама с собой играешь ты?

– Мы неплохо продвигаемся, – сообщила девица. – Я, конечно, могу сказать, что играю сама с собой, потому, что других противников не существует, и это будет правдивый ответ на вопрос «почему». Но есть еще вопрос «для чего?»

– Для чего? – эхом повторил старик.

– Мне хочется, чтобы картинки на пленке менялись, а для этого нужно изменить кое-что, что нельзя изменить в принципе. Я могу заставить коров выполнить обряд преклонения перед святым человеком, но этот  обряд уже был зафиксирован на нашей пленке – я не сделала ничего нового. Ты получил ответ на свой вопрос о моем всемогуществе?

– Я всего лишь понял, что ответ не очень прост, – коротко ответил старый человек.

 В субботу утром приличный человек должен спать, пока не выспится. Просыпаться нужно не по звонку будильника, а только когда утомленный за неделю организм сочтет, что наступил нужный момент. После этого следует еще полежать с закрытыми глазами минуты две, чтобы принять взвешенное решение, что сначала – душ или чашечка ароматного кофе. Существенно также не позволить себе раньше времени увлечься мыслями о работе. Я лежал, не открывая глаз, и чувствовал, что мне очень хорошо. Что-то очень хорошее случилось вчера, это хорошее еще только начинается. Я начал вспоминать и вспомнил, как глубокой ночью я завершил письменное изложение приключений дубля в неведомых краях и в неведомые времена. Я чудесно помнил, что выполнить эту важную работу следует как можно скорее – уже назавтра воспоминания будут мне казаться чем-то приключившимся со мной не вчера, а пару лет назад, а еще через денек вся история встречи с носатым Мейером будет казаться чем-то известным с чужих слов и производить впечатление когда-то очень давно прочитанного в книжке. Закончив колотить по клавишам, я стал перечитывать написанное. При этом я исправлял кое-какие технические ошибки и неточности, но читал не за этим. С самого начала мне показалось, что в тексте содержится нечто странное, какое-то противоречие вполне очевидное даже для меня – не слишком крупного специалиста по раннему средневековью. Часы показывали половину четвертого, за окном было совершенно темно, и ощущалась усталость, понемногу переходящая в одурение. Надо срочно идти спать, сегодня ничего хорошего мне уже не сделать. Небольшим усилием воли я погнал себя в постель, отложив проверку того странного, что обнаружилось в отчете, на завтра, то есть, на сегодня. Если я правильно угадал, что никакого перемещения во времени не было, то я – просто молодец. Умница. И это с моими школярскими познаниями в истории! Интересно, что мне удалось отнестись к предположительно состоявшемуся путешествию во времени не как к чуду, а как к данности и вместо того чтобы, не веря самому себе, смаковать сам факт такого путешествия, я холодным умом проанализировал свои записи и заподозрил большое несоответствие. Пожалуй, Петров, который время от времени позволяет себе с почтением отозваться о моих аналитических способностях, руководствуются не только желанием сделать мне приятное. Однако время идет, а я продолжаю валяться и даже глаз еще не раскрыл. Решено: встаю, включаю компьютер, а, пока он просыпается, быстро делаю кофе. Собственно, всё, что от меня требуется – нажать кнопочку на кофеварке, дальше умная машина сделает всё сама – и зерна помелет, и воду согреет, а затем прогонит кипяток через помол под давлением в шестнадцать баров. Но до этого нужно будет нажать кнопочку на другой умной машине. Уж не знаю, кто из них умнее – компьютер или кофеварка, я всего лишь ими пользуюсь в меру сил.