Картинка получилась на загляденье, я ещё в Поветкино, когда «расписывал» руку под почерк Виктора, попробовал себя в «высоком искусстве», призвав Слияние «включиться по полной программе». И теперь я такой ас карандаша (могу и мастером кисти/красок стать, но зачем?) что лучшие художники-графики нервно курят и проливают водку (и виски) на свои убогие творения. Утрирую, конечно, но не так чтоб и сильно утрирую. Киборг жеж! Глаз - алмаз! Рука - циркуль!
Парни как увидели «картину» руки свои потянули.
- Ша, комсомол, не лапать!
- Вить. Ну дай поближе позырить.
- В окошко женской бани будешь зырить.
- Лен! Ермакова! Иди сюда. Иди, говорю, тут ЧэПэ.
- Славка, ты дурак, какое ЧэПэ?
- Да она иначе не подойдёт.
- Что у вас случилось? Не пьёте?
- Как можно, Ермакова. Вот Виктор решил в нашу дорожную стенгазету дружеский шарж нарисовать.
- Правда? Покажите, Виктор. Ой, что это?
- Это не в стенгазету, Леночка, это вам. В подарок. От меня лично.
- Но это...
- Красивым девушкам — бесплатно. Держите.
Аккуратно вырвал листок из блокнота (так, первый пошёл, ещё 95 листов в наличии) и передал отчаянно покрасневшему комсоргу, неотрывно (пардон за «отрывную» тавтологию) ей в глаза глядючи. Та что-то растеряно пискнула, типа «спасибо» и удалилась в свой шестиместный «плацкартокубрик» откуда вскоре послышались восторженные девчачьи визги.
- Понабегут сейчас, - пророчески изрёк Лукич, - ты, Виктор, где так здорово рисовать выучился? И главное быстро как.
- Велика и обильна талантами земля русская, Владимир Лукич, да никак им применения не найдут должного.
- Это да, это точно, - согласно закивал матёрый снабженец, - Витя, а давай к нам в Ачинск. Устроим в наше строительно-монтажное художником оформителем, работа непыльная, полдня или больше личные дела можешь делать.
- Пиши адрес, Владимир Лукич, если на берегах Енисея не пофартит, переберусь к вам, в края чулымские. Стерлядка то есть в Чулыме, не всю ещё извели?
- О! Да ты рыбак! С такими асами сведу, закачаешься!
- Замётано, Владимир Лукггч. Буду в Ачинске, непременно загляну.
Не успели мы с Лукичём перекинуться нехитрыми короткими фразами, как в наш отсек забежали Света, Наташа, Оля, Галя, Олеся и ещё одна Наташа. И предсказуемо заканючили. Ага, щас, обрушу ради случайных попутчиц схему обогащения, как же. Непреклонно послал комсомолок-доброволок, заявив, что стыдно советским девушкам клянчить, а для Лены исключение сделал, потому что она командир, строгий и принципиальный человек и у неё грудь и ноги красивые.
Последний аргумент, как я и рассчитывал, прекратил вымогательство-попрошайничество, ошарашенные таким комплиментарным хамством девчонки словно мешком пыльным отоваренные, ушли к себе и долго хихикали. А потом и просто ржали на весь вагон, получая замечают от проводницы и «семейно-детных» пассажиров.
Лукич преисполнился к брянскому бухгалтеру нешуточным уважением и, вчистую игнорируя комсомольцев, предложил Виктору Сергеевичу «принять на сон грядущий». Будущие строители Красноярской ГЭС, уязвлённые самим фактом отнесения их к молокососам, не приглашением их за «взрослый стол», заспорили как незаметно от Ленки вытащить из рюкзаков и употребить портвейшку.
Пока Лукич хлопотал, подрезая сало и огурцы, принюхивался к самогонке, каковой я был снабжён в дорогу «заботливой» жёнушкой, я мигом наваял портрет ачинского снабженца за работой. Только вместо ножа Владимир Лукич ухватился за ручку, а левой рукой трубку телефонную придерживал, явно какого-то разгильдяя распекая. За спиной же Лукича висел плакат, на котором я схематично, «вмелкую» повторил своё «полотно» с Еленой-проводницей.
Задарив «картинку» соседу, приняли по паре стопок его водки, и неспешно продолжили, чередуя с самогонкой и мужской беседой о космосе и бабах. Алкоголь я мог по желанию расщеплять мгновенно, либо оставлять состояние «приятного подпития». Расслабление было крайне необходимо, недели не прошло после чудесного, просто фантастического «переброса» так что я позволил себе немного «отпустить вожжи»...
Рисовать однако ж не перестал и когда Лукич прервал свой нескончаемый рассказ о суке начальнике транспортного цеха их доблестного СМУ-72, у меня были готовы четыре эпических картины.
- Ну Витюха ни...я ты мастак. Это ж надо!
Молодёжь, конспиративно, из горла выдувшая первую бутылку портвейна, пододвинулась посмотреть работы мастера.
- Бл...!
- Ух ты.
- Дай сюда.
- Здорово!
- Не-не-не, молодые люди. Руками не трогать, а в собственность приобрести - запросто. Пять целковых лист.
- Ну и жила ты, Вит-т-т-т-т-ёк, - сказанул как припечатал Егор.
- В чём проблемы, не хотите, не берите. Всяк труд должен быть достойно вознаграждён.
- Ага, Ленке то за так задарил.
- Нет, я уточнил, что красивой девушке - бесплатно.
- А Владимиру Лукичу!
- Странный ты, Миша, паренёк, всё крутишь, ссылаешься на кого-то, Ленку с Лукином приплёл. Повторю, ваша Элен девушка красивая, решил я впечатление на неё произвести, глядишь в Красноярске и замутим по взрослому, а у Лукича в конторе работать собираюсь. Ну а вы мне кто — так, случайные попутчики. Логично?
