Терапевт - [74]
Это мама обставила для меня комнату. Поэтому у меня рука не поднималась что-нибудь поменять здесь. Когда теперь я ложусь на кровать, в груди у меня снова вырастает этот тяжелый давящий ком — скорбь по всему, чего не случилось. По семейной жизни, которой мне не довелось испытать. Как сильно, должно быть, любили девочку, для которой обставили эту комнату… С каким тщанием ее мать оклеила стены любовно выбранными обоями в мелкий цветочек. Сколько она размышляла о том, какие занавески лучше всего подойдут к ним, какая кроватка. Сколько часов ушло у нее на вязание покрывала. И все ради того, чтобы детская для дочки получилась такой уютной. Успеть до того, как заболеешь. До того, как примешь слишком много таблеток и упадешь без сознания в прихожей этого дома…
Если она приняла слишком много таблеток. В смысле, если это был несчастный случай. Я откидываюсь на постель. Что за кошмарное измышление! Я правда хочу так думать? Довести мысль до логического конца, как сказал бы мой отец. Хочу я пойти этим путем?
А если представить, что это не было несчастным случаем? Если представить — исходя из папиной аргументации, которую он столь детально изложил несколькими месяцами позже, — что он решил лишить ее жизни? Помочь ей принести себя в наиблагороднейшую из жертв, как он выразился бы сам… Возможно ли такое?
Мама принимала много лекарств. Я так никогда до конца и не поняла, как случилось, что женщине с Альцгеймером выписывали настолько потенциально опасные лекарства, что ошибка могла ее убить. Но, наверное, она часто испытывала страх, и ей давали снимающие тревожность препараты; еще она принимала какие-то обезболивающие. Я и раньше задавалась вопросом, каким образом могла произойти передозировка. Как могло случиться, что человек, чье заболевание проявляется именно в дезориентации и помрачении сознания, сам заботился о приеме назначенных медикаментов?
Но ведь это делала не она. На дом приходили медсестры. Некоторые болтали со мной. Одна приносила мне мятные пастилки, их было легко жевать, но они прилипали к зубам. Я помню этих медичек. Они приходили с дозаторами. Я прекрасно помню, как выглядели эти пластиковые коробки с отделениями для разных таблеток: слот для понедельника, для вторника, для среды и так далее. Мне тогда казалось, что они похожи на полочку с ячейками для безделушек, висевшую на стене моей комнаты. Сестрички раскладывали в слоты дозатора лекарства, которые нужно было принять по окончании их рабочего времени, когда они уходили домой. Когда же их не было, за прием лекарств отвечала семья. То есть папа.
Ему было бы проще простого дать ей больше таблеток или не те таблетки. Мама же ничего не понимала. Ей все представлялось как в тумане: сложным и недоступным пониманию. Она знала, что нужно принимать лекарства. Если б муж сказал ей: «Выпей эти», — она бы так и сделала? Как она делала все, что он ей велел: переходила улицу, когда он разрешал, ложилась по его указанию, вставала, когда он говорил, что пора. Оставалась дома, когда хотела выйти, если он объяснял, что сейчас ночь, или на улице ливень, или называл еще какую-нибудь причину, которой она не понимала, но принимала. Потому что действительность стала для нее неохватной. Потому что ей требовалась помощь почти со всем. Она смирилась с тем, что это так. Мы едим то, что он велит нам есть. Мы пользуемся теми приборами, которые он даст. Когда он кладет перед ней горку таблеток и просит их проглотить, она так и делает. Разумеется. Если она будет ставить под вопрос те вещи, о которых он просит, что с ней будет?
На вопрос о том, как подобное оказалось возможным, почему контроль за медикацией оказался недостаточно строгим и пациент с Альцгеймером мог принять смертельную дозу лекарств, следовал ответ: подвел человеческий фактор. Ошибка с хранением медикаментов, возможно, что-то напутали с дозатором… Папа заверял, что в тот день она получила ровно то, что полагалось. Ему потребовалось ненадолго уйти. Должно быть, мама сама открыла аптечку. Наверное, ей пришло в голову, что нужно принять еще несколько таблеток. Она ведь была такая. То ей вдруг хотелось выйти на прогулку в нижнем белье. То она среди ночи вдруг собиралась в магазин. Разумеется, следовало держать лекарства в запирающейся аптечке, куда она не могла бы добраться. Но ее состояние ухудшалось так быстро… Меры предосторожности не успевали за развитием болезни. Система подвела, такое случается время от времени. Возможно, медсестры должны были забить тревогу; возможно, врач при последнем осмотре должен был отреагировать на резкое ухудшение ее состояния; возможно, папа сам должен был проследить за тем, чтобы лекарства были убраны в не доступное для нее место. Но в кого кинешь камень в такой ситуации? Она же была неизлечимо больна. Случившееся явилось тяжелым ударом для и так уже настрадавшейся семьи. Незачем дополнительно травмировать отца с двумя дочерьми в такой скорбный час. Расследование происшествия было прекращено. В больнице собирались серьезно пересмотреть правила отпуска лекарств пациентам. И так далее.
Мы получили совершенно стандартный ответ, что невозможно предотвратить все несчастные случаи, что случившееся вполне объяснимо. И в то же время ответ был неудовлетворительным. Если она была уже так плоха, что могла сделать что-то в этом духе, то почему никто не забил тревогу?
A handsome young New York professor comes to Phoenix to research his new book. But when he's brutally murdered, police connect him to one of the world's most deadly drug cartels. This shouldn't be a case for historian-turned-deputy David Mapstone – except the victim has been dating David's sister-in-law Robin and now she's a target, too. David's wife Lindsey is in Washington with an elite anti-cyber terror unit and she makes one demand of him: protect Robin.This won't be an easy job with the city police suspicious of Robin and trying to pressure her.
Частный детектив Андрей Шальнев оказывается вовлеченным в сложную интригу: ему нужно выполнить заказ криминального авторитета Искандера - найти Зубра, лидера конкурирующей группировки. Выполняя его поручение, Андрей неожиданно встречает свою старую знакомую - капитана ФСБ Кристину Гирю, участвующую под прикрытием в спецоперации по ликвидации обеих банд.
From the creator of the groundbreaking crime-fiction magazine THUGLIT comes…DIRTY WORDS.The first collection from award-winning short story writer, Todd Robinson.Featuring:SO LONG JOHNNIE SCUMBAG – selected for The Year's Best Writing 2003 by Writer's Digest.The Derringer Award nominated short, ROSES AT HIS FEET.THE LONG COUNT – selected as a Notable Story of the Year in Best American Mystery Stories 2005.PLUS eight more tales of in-your-face crime fiction.
В основу этой повести положены действительные события. 14 июля 1969 года из историко-художественного музея города Сольвычегодска была похищена пелена «Богоматерь Владимирская», изготовленная в мастерских Строгановых в первой половине XVII века. Долгое время о ней ничего не было известно, пока автор случайно не обнаружил ее в Коряжме в одной частной коллекции.Конечно, последовавшие за этим события несколько изменены, как заменены и имена действующих лиц.
Lori Maddox chooses to spend the year after university travelling and visits China where she finds casual work as a private English tutor. Back in Manchester, her parents Joanna and Tom, who separated when Lori was a toddler, follow her adventures on her blog. When Joanna and Tom hear nothing for weeks they become increasingly concerned, travelling out to Chengdu in search of their daughter. Landing in a totally unfamiliar country, Joanna and Tom are forced to turn detective, following in their daughter's footsteps.
Эта книга от начала до конца придумана автором. Конечно, в ней использованы некоторые подлинные материалы как из собственной практики автора, бывшего российского следователя и адвоката, так и из практики других российских юристов. Однако события, место действия и персонажи, безусловно, вымышлены. Совпадения имен и названий с именами и названиями реально существующих лиц и мест могут быть только случайными.В центре Москвы происходят убийства известных ювелиров. Но близкие уверяют, что из квартир ничего не пропало.
НОВЫЙ ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЦИКЛ КАМИЛЛЫ ЛЭКБЕРГ. В СОАВТОРСТВЕ СО ЗНАМЕНИТЫМ МЕНТАЛИСТОМ. ПРАВА ПРОДАНЫ В 36 СТРАН. Около 30 миллионов экземпляров книг Камиллы Лэкберг вышли более чем в 60 странах на более чем 30 языках. Чтобы остановить чужое безумие, Надо самому стать безумцем… Уникальный дуэт следователей — менталиста-профайлера и сотрудницы полиции — в темном мире иллюзий, обмана, ментальных загадок и страшных убийств. Кто мог убить в Стокгольме молодую девушку, заперев ее в ящик и пронзив мечами? Полицейские, сделавшие жуткую находку, поначалу считают, что это — результат неудачного фокуса.
Два трупа подряд? На Сандхамне, в этом островном дачном раю? Невозможно поверить… И тем не менее это правда. К берегу прибило запутавшееся в рыболовных сетях тело незнакомца с материка; тот пропал несколько месяцев назад. Выглядит как несчастный случай. Но затем в гостинице обнаружена избитая до смерти обнаженная женщина — это кузина погибшего, которую полиция еще недавно допрашивала в Стокгольме в связи с гибелью двоюродного брата. Переживший семейную трагедию и едва выбравшийся из кошмарной депрессии, инспектор Томас Андреассон должен найти связь между двумя смертями — ведь ее не может не быть… Зачем родственники-чужаки прибыли на остров друг за другом? И кому они так помешали своим визитом?
Женщина по имени Рагнхильд Пеккари добралась до речного острова, на котором жил ее брат, алкоголик и бездельник Хенри. От него давно не было известий, и она решила проверить, в чем дело. Ее наихудшие подозрения подтвердились – Хенри умер. Но вот к остальному Рагнхильд была совершенно не готова… В морозильной камере она обнаружила труп какого-то мужчины. Экспертиза установила, что это тело отца знаменитого шведского боксера Бёрье Стрёма. Он бесследно пропал… еще в 1962 году. У убийства вышел срок давности, но прокурор Ребекка Мартинссон полна решимости докопаться до правды.
Копенгаген дрожит перед деяниями психопата. Его визитная карточка – каштановый человечек, фигурка из каштанов и спичек, которую он всякий раз оставляет на месте очередного кровавого преступления. Исследовав эти фигурки, криминалисты пришли к шокирующему выводу: на каштановых человечках оставлены отпечатки пальцев маленькой дочери известной женщины-политика. Но девочка пропала и предположительно убита год назад, а человек, признавшийся в этом злодеянии, уже сидит в тюрьме… Что это – случайность или чей-то хитроумный и жуткий расчет? Выяснить это должны два копенгагенских детектива.