Терапевт - [44]
— Я же объясняла, — говорю, полуприкрыв глаза. — Я выпила. Я была зла на него. Я не думала, серьезно; я даже представить себе не могла, что это сообщение — последние слова, что я от него услышу.
И тут мне на глаза наворачиваются слезы. Сообщение от Сигурда, эта ложь, было его последним приветом мне. Больше никогда не услышать его голос: «Привет, любимая…» Не услышать звяканья ключа в двери, не увидеть улыбку. Я теперь одна.
Я тихонько плачу. Не смотрю на Гюндерсена, и он ничего не говорит. Так мы и сидим несколько минут: я плачу, он молчит, дает мне выплакаться. Наконец мои слезы иссякают. Я выдергиваю салфетку из картонной коробки, которая всегда стоит на столике между креслами, и вытираю лицо.
— Я осознаю, что этого не понять, — говорю. — Ну что тут сказать? Я не собиралась выводить его на чистую воду. Я задала бы ему вопрос. Он бы ответил. Мне в голову не пришло, что это сообщение понадобится.
— Ну что ж, — говорит Гюндерсен, — скажем так: жаль, что это не пришло вам в голову. Очень жаль.
В кабинете снова воцаряется тишина.
— Медкарты вам дать? — спрашиваю я.
— Да, будьте добры, — говорит он.
Я открываю компьютер и распечатываю требуемое. Пока работает принтер, мы сидим молча, не смотрим друг на друга, но эта тишина не тяготит. Я отдаю ему распечатки, а он подтверждает, что свобода моего передвижения никак не ограничена. Когда я выхожу из кабинета, Гюндерсен говорит мне:
— Сара, идите, поешьте. Хорошо? Вам еще понадобятся силы. Будет только хуже, если вы не будете есть. Сделайте это ради меня.
Говоря это, он выглядит добрым.
Нашу машину забрали в полицию, поэтому я на станции метро и жду поезда. Беспокойно хожу взад-вперед по перрону, и мне обрывочно вспоминается, как мы жили после злосчастной открытки. Месяц, когда Сигурд работал над дипломом, а я ждала, что он решит — простить меня или нет, — тянулся невыносимо долго. Возвращаясь домой, Сигурд молчал, сжав губы. Если и смотрел на меня, то не в глаза; поднимал взгляд, только чтобы не столкнуться со мной. Я ждала. Спал он на диване. Часто не приходил из школы — наверное, ночевал у знакомых. Не говорил ни куда идет, ни когда вернется, а я ни о чем не спрашивала: не имела права, не могла ничего требовать. Ждала. Он сдал диплом и пропал. Я все ждала. Дни тянулись мучительно. Я никому ничего не рассказывала. Съездила к папе, переночевала в своей детской спальне, пользуясь способностью отца не приставать с расспросами, поела приготовленных им домашних котлет в коричневом соусе, выслушала пространные рассуждения о невежестве, процветающем в Норвежском исследовательском совете; тогда я ощутила себя благословенно бесчувственной. В остальном же жила, как жила. Ходила на работу, возвращалась домой, ждала Сигурда. И думала, что так не может продолжаться. Сигурду придется или простить меня, или решить для себя, что не сумеет сделать этого, и отпустить меня. О последней возможности думать было больно; а ставить ультиматумы я не умею. Да это было и не нужно. Я знала, что он знает. Так прошло четыре дня; потом я вернулась с работы, а Сигурд оказался дома. Сидел на диване, свежий после душа. На столе в гостиной стояли подсолнухи. Я поняла, какое решение он принял.
Конечно, у нас состоялся разговор. Я поклялась, что больше подобного не случится. Он сказал, что ему необходимо доверять мне. Я сказала, что мы будем вместе. Он сказал: да, будем вместе. А летом отправился в ювелирную лавку и купил кольцо.
Мне уже не хотелось быть двадцатидвухлетней. Меня устраивала моя жизнь. В Берген больше не тянуло. Я скучала по подругам, но сознавала, что у них теперь другая жизнь, что я тоскую по времени, которое миновало. Надо найти новые ориентиры. У меня есть Сигурд. Есть моя работа. Я позвонила школьной подруге и пригласила ее в кафе; пробовала даже наладить отношения с Юлией. Нашла работу в детской клинике. Думала: ну ладно. Я не слишком общительна. Пока я училась, вокруг меня все время были какие-то люди, но на данный момент круг моего общения ограничен. Ну и хорошо. У меня есть Сигурд, я его люблю. У меня есть работа. Когда-нибудь появится ребенок. Более чем достаточно…
К перрону с громыханием подкатывает поезд; входя и усаживаясь, я думаю о том потенциальном младенце. Мысль о нем умерла вместе с Сигурдом, а мы и так уже полгода откладывали это дело на потом. Теперь уж никаких детей. И мужа никакого.
«В браке с Сигурдом вы выиграли», — сказал Гюндерсен. «Мне хотелось бы верить вам», — сказал он. Я понимаю. Он на стороне Сигурда, а сторона Сигурда — не обязательно моя сторона. После общения с Гюндерсеном я чувствую себя как выжатый лимон и все же сознаю, что он держал себя со мной вполне цивильно. Что в дальнейшем может повести себя и не так цивильно…
Прошлой ночью кто-то влез ко мне в дом. Я проснулась оттого, что ходили по чердаку. Следов взлома нет. Не знаю, что это значит, но я догадалась, что бригада полиции работает у меня на участке вовсе не с целью выяснить, кто побывал на моем чердаке. Что во время допроса мне задали об этом один-единственный вопрос, да и то как бы для приличия. Наверное, они мне не верят. Наверное, думают, что я это сочинила. Гюндерсен говорит, что хотел бы мне верить. Но я не знаю, верю ли
Алина Степанова — известный московский риэлтор, блогер и просто неравнодушный человек с активной жизненной позицией. Ее девиз: «Родилась. Родила. Родила. Родила. Риэлтор. Райтер. Работаю. Расследую. Рисую. Радуюсь. Ругаюсь. Ржу». В реальной жизни Алина постоянно оказывается невольно втянутой в какие-то детективные авантюры, то и дело принимая в их расследовании самое непосредственное участие, о чем регулярно пишут и снимают сюжеты СМИ. Но на этот раз перед вами не жуткая история из мира недвижимости, а художественное произведение — тревел-детектив. Сюжет хитро закручен вокруг странного исчезновения мальчика из знаменитой купальни в центре венгерской столицы.
«Стрела Амура», как и другие произведения С.Г. Байбородина, основано на реальных событиях. Богатый опыт сыскной деятельности позволил автору реалистично и детально изобразить будни сыщиков, которые просто и без бахвальства выполняют свою работу: кто-то упорным трудом и настойчивостью, а кто-то чутьём, смекалкой и везением. Но любой сыщик — живой человек, и ему не чуждо ничто человеческое. Развивающийся на фоне раскрытия жестокого убийства роман главного героя и свидетельницы преступления добавляет романтики сюжету произведения и даёт возможность читателю надеяться на удачу главного героя не только в раскрытии преступлений, но и в любви.
От автора Собранные в этой книге рассказы — не плод фантазии автора, а несколько беллетризированный фактический материал. Домысел коснулся разве что некоторых деталей, конечно, изменены и фамилии. Остальное же — то, что было. Поэтому и название — «были». Судьбы людей, которые пройдут перед вами, — частица жизни моих коллег. События, изображенные в рассказах, имели место в нашей республике за последние два десятилетия. Автор старался показать всю омерзительную сущность любого преступления и вместе с тем рассказать о тяжелой и почетной работе сотрудников милиции.
Новая книга санкт-петербургского священника и публициста игумена Силуана (Туманова) написана в популярном жанре православного детектива. В небольшом женском монастыре в российской глубинке при загадочных обстоятельствах погибает молодая монахиня. Что это? Роковое стечение обстоятельств, суицид, сердечный приступ за рулем или заранее подготовленное убийство? Во всем этом и многом другом предстоит разобраться Вере Шульгиной, дальнейшая судьба которой сложится весьма неожиданно для нее самой.
Город изменился. Полтора года исчезают жители. Разобраться в происходящем не позволяют. И источник запрета находится не только в материальном мире. Вступить в противостояние значит бросить вызов тайной религиозной организации и потусторонним силам. Только так можно прекратить исчезновения и спасти людей. Полицейский Рассказов готов. А вы?
Сегодня вы можете найти несчитанное количество различных книг и рассказов о том, как человечество в один миг перестало существовать по причине какой-то катастрофы или смертельной пандемии. А что если данный рассказ не об этом? Здесь время постапокалипсиса – это неизменная составляющая, то, что есть, вне зависимости от обстоятельств. Отсутствие на земле практически семи миллиардов человек уже воспринимается как должное, а трагедия одного-единственного человека может быть значительнее всего того ужасного, что уже произошло.
НОВЫЙ ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЦИКЛ КАМИЛЛЫ ЛЭКБЕРГ. В СОАВТОРСТВЕ СО ЗНАМЕНИТЫМ МЕНТАЛИСТОМ. ПРАВА ПРОДАНЫ В 36 СТРАН. Около 30 миллионов экземпляров книг Камиллы Лэкберг вышли более чем в 60 странах на более чем 30 языках. Чтобы остановить чужое безумие, Надо самому стать безумцем… Уникальный дуэт следователей — менталиста-профайлера и сотрудницы полиции — в темном мире иллюзий, обмана, ментальных загадок и страшных убийств. Кто мог убить в Стокгольме молодую девушку, заперев ее в ящик и пронзив мечами? Полицейские, сделавшие жуткую находку, поначалу считают, что это — результат неудачного фокуса.
Два трупа подряд? На Сандхамне, в этом островном дачном раю? Невозможно поверить… И тем не менее это правда. К берегу прибило запутавшееся в рыболовных сетях тело незнакомца с материка; тот пропал несколько месяцев назад. Выглядит как несчастный случай. Но затем в гостинице обнаружена избитая до смерти обнаженная женщина — это кузина погибшего, которую полиция еще недавно допрашивала в Стокгольме в связи с гибелью двоюродного брата. Переживший семейную трагедию и едва выбравшийся из кошмарной депрессии, инспектор Томас Андреассон должен найти связь между двумя смертями — ведь ее не может не быть… Зачем родственники-чужаки прибыли на остров друг за другом? И кому они так помешали своим визитом?
Женщина по имени Рагнхильд Пеккари добралась до речного острова, на котором жил ее брат, алкоголик и бездельник Хенри. От него давно не было известий, и она решила проверить, в чем дело. Ее наихудшие подозрения подтвердились – Хенри умер. Но вот к остальному Рагнхильд была совершенно не готова… В морозильной камере она обнаружила труп какого-то мужчины. Экспертиза установила, что это тело отца знаменитого шведского боксера Бёрье Стрёма. Он бесследно пропал… еще в 1962 году. У убийства вышел срок давности, но прокурор Ребекка Мартинссон полна решимости докопаться до правды.
Копенгаген дрожит перед деяниями психопата. Его визитная карточка – каштановый человечек, фигурка из каштанов и спичек, которую он всякий раз оставляет на месте очередного кровавого преступления. Исследовав эти фигурки, криминалисты пришли к шокирующему выводу: на каштановых человечках оставлены отпечатки пальцев маленькой дочери известной женщины-политика. Но девочка пропала и предположительно убита год назад, а человек, признавшийся в этом злодеянии, уже сидит в тюрьме… Что это – случайность или чей-то хитроумный и жуткий расчет? Выяснить это должны два копенгагенских детектива.