Теплый снег - [21]

Шренинг выглянул на улицу. На снегу перед крыльцом в нерешительности топталась тонконогая худенькая девчушка лет двенадцати-тринадцати в сандалиях на босу ногу и в коротком опалесцирующем платьице. Заметив, что на неё наконец обратили внимание, она взбежала по ступенькам, но, войдя в лабораторию, остановилась у дверей, обескураженная царившей здесь жарой.

— Здравствуйте, — несмело проговорила она. — Я к вам.

С явным любопытством она принялась рассматривать лабораторию.

— Вижу, что к нам, — устало сказал Шренинг. Серые глаза девочки смотрели на него не по-детски настороженно. — Ну, и по какому же вопросу?

Девчушка опустила голову, и чёлка прямых волос упала на глаза.

— У меня здесь отец, — тихо проговорила она. Руки её машинально мяли нетающий снежок.

Шренинг тяжело вздохнул.

— Как тебя зовут? — мягко спросила Анна.

— Ларинда. — Девочка подняла голову. — Ларинда Бронт.

«Иржи Бронт, — вспомнил Шренинг. — Один из первых… Гляциолог. Неравномерная акватрансформация. Отёки конечностей, лёгких, низа живота. В связи с частичной акватрансформацией правая рука ампутирована по локтевой сустав».

Анна подошла к девочке и положила ей руку на голову.

— Твой папа жив и здоров. Но сейчас его видеть нельзя. Он проходит период адаптации. Через неделю, я думаю, ты его сможешь навестить.

«Святая медицинская ложь, — подумал Шренинг. — Через неделю ты уже будешь на базе. Или на „Шпигеле“».

Ларинда дёрнула головой под рукой Анны.

— Я не к папе. Я сама.

Анна вздрогнула и поспешно убрала руку.

— Я тоже хочу пройти акватрансформацию.

«Этого нам только не хватало…» — с тоской подумал Шренинг.

— Сколько тебе лет? — глухо спросил он.

— Шестнадцать, — смело соврала она.

— Ах, тебе шестнадцать! — грозно сказал кто-то за её спиной.

Ларинда испуганно обернулась. В проёме двери стоял Алек Кратов.

Увидев его, Анна резко отвернулась и отошла к окну.

— Ну, если тебе шестнадцать, то ты должна хорошо знать историю средних веков. Верно?

Ларинда поспешно кивнула.

— Тогда скажи мне, пожалуйста, что делали в то смутное тёмное время с учениками, которые лгали самым бессовестным образом?

Ларинда недоверчиво посмотрела на Кратова.

— Вызывали родителей… — несмело предположила она.

— Двойка! Их нещадно секли розгами. По одному месту.

Кратов подошёл к ней, взял за плечи и подвёл к двери.

— Так что, мой тебе совет, — он легонько шлёпнул Ларинду по тому самому месту, — выметайся-ка ты отсюда, пока я не начал применять к тебе этот средневековый, устарелый, но, по мнению очевидцев, весьма действенный рецепт.

— И больше не мешай людям работать! — крикнул он вслед.

Проводив девчонку взглядом, Кратов повернулся.

— Здравствуйте, ребята.

Шренинг кивнул. Анна, словно не услышав, продолжала смотреть в окно.

— И много у вас таких паломников?

Шренинг неопределённо пожал плечами.

— Фу, жарко здесь у вас, прямо баня. — Кратов подошёл к Анне и обнял её за плечи. — Тяжело? Ну-ну, — взбадривающе встряхнул он её.

Анна освободилась и молча отошла на середину комнаты.

— Знаю, что не сладко, — вздохнул Кратов. Он вскинул голову и, прищурившись, посмотрел на Шренинга:

— Сбылась твоя мечта, Ред.

Шренинг вопросительно посмотрел на него.

— Помнишь, ты как-то сетовал — какие мы врачи? Вот, мол, раньше врачи имели дело с людьми, а теперь с людьми имеют дело кибердиагносты. А врачи занимаются отвлечёнными исследованиями. Теперь у тебя как-никак тысяч десять пациентов. Даже больше.

Шренинг одарил его испепеляющим взглядом.

— Так как у вас дела? — словно ничего не заметив, спросил Кратов.

— Хорошо, — буркнул Шренинг. — Недели через четыре в городке не останется ни одного нормального человека.

— Нормального человека… — горько покачал головой Кратов, но тут до него дошёл и другой смысл фразы. — Через четыре недели? — опешил он. — Да ты что?

— Чёрт побери! — ударив кулаком по столу, взорвался Шренинг. — Не могу я заниматься сразу всем: людьми, биомеханизмами, синтетпищей, посевными семенами, гидропонным мясом…

— С сегодняшнего дня у тебя останутся только люди, — прервав его, твёрдо пообещал Кратов. — Ребята из санлаборатории уже освоили твою методику и переключаются на всё остальное.

Шренинг недоверчиво молчал.

— К тебе что, продолжают поступать заказы?

— Нет, — наконец проговорил Шренинг, и его губы впервые за столько дней дрогнули в подобии благодарной улыбки. — Спасибо. Вот за это спасибо.

— Так как теперь со сроками?

— Теперь, может быть, и управляюсь за две недели, — снова помрачнел Шренинг.

— Знаю, о чём ты сейчас думаешь, — хмыкнул Кратов. — Меня бы сейчас коленкой и в двери, как ту девчонку. Чтобы не мешал работать.

Шренинг бросил на него быстрый взгляд.

— Кстати, — продолжал Кратов, — я пришёл к вам по тому же поводу.

Анна стремительно повернулась и пристально посмотрела на Кратова.

— Нет! — отрезала она.

— Что нет, Аннушка? — ласково, словно ничего не понимая, спросил Кратов.

— С вашим сердцем…

— А что мне прикажешь с моим сердцем? Лечиться? Так Центр сердечно-сосудистой регенерации находится не здесь.

— Именно поэтому и нельзя.

— А что мне остаётся? С детьми на базу или на «Шпигель»? — Кратов покачал головой. — Нет, ребята. Если бы я дарил людям бессмертие, я бы пошёл последним. А так… Вчера меня уже обвинили в том, что я создаю на Снежане колонию иновариантов.