Теплый снег - [22]

Шренинг похолодел. То, чего он больше всего боялся…

— Кто? — мрачно сдвинул брови, спросил он. — Из КСЧ?

— Да нет. Комитет статуса человека здесь пока ни при чём. Объявился тут один… — Кратов невесело усмехнулся. — А резидент КСЧ что-то никак не проявляет себя. Молчит. Я даже не знаю, кто он. Кто-то же, вероятно, из вашей братии. Может быть — ты?

— Я? — удивился Шренинг. Он чуть было не рассмеялся. — Неужели вы считаете, что резидент КСЧ мог бы взяться за такое дело?

— А почему бы и нет? В конце концов он тоже человек… Кстати, спохватился Кратов, — мы не заболтались?

— Нет, — успокоил Шренинг. — У нас есть ещё двадцать минут до приёма следующей партии. Впрочем, скафандры надевать уже пора.

— А это зачем? — удивлённо спросил Кратов, оглядывая лабораторию.

— В реанимационном зале температура шестьдесят пять градусов, ответил Шренинг и, посмотрев на Кратова, усмехнулся. — Вы что, думаете, мы здесь работаем? Мы здесь отдыхаем.

— Ясно, — кивнул Кратов. — Я пойду со следующей партией.

— Нет. — Анна отрицательно покачала головой. — Двое суток вам придётся подождать.

— Что, даже по старой дружбе нельзя без очереди? — подмигнул Кратов.

— Не в этом дело. Двое суток вам придётся ничего не пить. Обезвоженный организм лучше переносит акватрансформацию.

— Милая девушка, — улыбнулся Кратов, — можешь мне поверить, что в течение двух суток я не только ничего не пил, но и не ел. И статусграммы за три года у меня с собой.

— А как же ваша работа? — безнадёжно спросила Анна. Она уже поняла, что отговорить Кратова ей не удастся.

— Работа? А при чем здесь работа? — Кратов недоумённо пожал плечами. — Не вижу разницы, кто будет руководителем работ: Алек Кратов или акватрансформант Алек Кратов.

9

Сажин в очередной раз оглянулся на свою измученную спутницу. Юсику шатало, ноги у неё подкашивались, она поминутно спотыкалась на застругах выветренных бороздах спрессованного снега.

— Всё, — сказал он. — Привал.

Юсика вскинула посеревшее обветренное лицо и тут же рухнула на колени.

— Извини, — прохрипела она сквозь потрескавшиеся губы. — Я не могу больше…

Она упала ничком и зарылась лицом в тёплую вату снега.

Павел выбрал место и сел так, чтобы его тень прикрывала голову Юсики. Вокруг, до самого горизонта, простиралась безбрежная снежная равнина, придавленная серым равнодушным небом. Раньше, когда они шли по холмам, он представлял себе, что они идут по пустыне, по барханам стеклянно-белого кристаллического песка. И это ему удавалось — казалось, так легче идти. Теперь он обмануть себя не мог. Они вышли на ледяной щит, такой же как в Антарктиде, на Снежной Королеве и на многих других ледяных планетах, на которых ему довелось побывать. Если бы только не жара…

На третий день после странного исчезновения звёзд с небосклона и связи с академгородком они решили возвращаться. И тут Сажин обнаружил, что возвращаться им практически не на чем. Энергетический баланс «попрыгунчика» оказался на нуле, и это была его вина. Ему так хотелось побыстрее уйти в поле — подальше от города, от людей, кроме того, он здорово поругался с Клайперсом, распорядителем полевых работ (тот категорически не хотел отпускать Сажина в поле одного, навязывая в напарники практикантку, очевидно, Клайперсу сообщили о причинах перевода Сажина со Снежной Королевы на Снежану), что Павел даже не удосужился проверить энергетический запас «попрыгунчика». Второй его ошибкой был небольшой запас воды, взятый с собой, — до сих пор он никогда не сталкивался с проблемой нехватки воды. На планетах, где ему пришлось работать по долгу службы, такой проблемы никогда не существовало. Там вода находилась сразу за бортом машины в виде льда или снега. Здесь тоже, куда ни глянь, простирались лёд и снег. Но лучше, если бы это был песок…

Два дня «попрыгунчик» полз по ледяному щиту, питаясь от солнечных батарей, и его перегретый организм жадно поглощал и без того скудный запас воды. Сажин уже подумывал оставить его и двигаться пешком, но всё никак не мог решиться. Непредвиденный случай разрешил сомнения. Проходя по ледяному откосу, «попрыгунчик» тяжело ухнул в снежницу — огромную каверну, припорошённую лёгким воздушным снегом, и сломал траки. Вдвоём с Юсикой они законсервировали «попрыгунчик», оставили ему на время сна литра два воды, и ушли, прихватив с собой запас продовольствия и оставшуюся воду. Вчера вечером они выпили по последнему глотку. Но и это не было самым страшным. Даже при отсутствии воды, вконец обессиленные, обезвоженные и измождённые, они через два-три дня должны были выйти к городу. Но в выборе правильного маршрута Сажин, ориентировавшийся только по солнцу, уже не был уверен.

Сажин стащил с себя рюкзак, распахнул его и принялся перебирать продукты. В который раз он пожалел, что не прихватил из «попрыгунчика» все тубы с соком. Он достал пакет с консервированным мясом и протянул Юсике.

— Возьми, поешь, — проговорил он.

Юсика подняла голову и посмотрела на него пустым усталым взглядом. Увидев перед лицом пакет, она отрицательно покачала головой.

— Ешь! — приказал Сажин и насильно всучил ей в руку пакет. Затем достал из рюкзака другой, зубами разорвал упаковку и со злостью принялся жевать. Мясо было тёплым и сочным, но во рту сразу пересыхало, и он с трудом проталкивал куски в горло.